Многомирие – это представление о космосе, состоящем из множества миров, существующих одновременно с нашим; предположение о том, что есть «на самом деле» не единственная Вселенная, представленная нашему опыту, но множество вселенных, отличающихся от нашей и развивающихся независимо. Многомирие - множество миров, связанных с нашим миром самыми разными связями – духовными и (или) материальными.
     О Многомирии сейчас говорят все чаще – и вовсе не только писатели-фантасты. Точнее, фантасты как раз рассказывают о Многомирии не так часто, как физики. Почему-то странные и очень интересные идеи Многомирия в нынешней фантастике либо вообще не показаны, либо показаны с одной только стороны – как существование параллельных миров. Тоже интересно, но это – самый простой взгляд на сложнейшую и еще далеко не до конца понятую учеными проблему.
     Давайте, однако, начнем с начала.
    
     * * *
     Концепция существования иных миров, отличных от нашего, возникла в литературе гораздо раньше, чем в науке. Произошло это в XVIII веке. Помните: в «Кандиде» Вольтера Панглос заявляет, что «все к лучшему в этом лучшем из миров»? Вот и получается, что наш мир, по крайней мере, один из многих – лучший, конечно, но не единственный. Однако вплоть до ХХ века идея многомирия ни в фантастике, ни в науке своего развития не получила.
     В 1895 году Герберт Уэллс опубликовал роман «Машина времени» и рассказ «Дверь в стене», открыв для фантастики два принципиально новых «литературных поля»: возможность путешествий во времени и существование параллельных миров. Для литературы идея «Двери в стене» была столь же революционна, как идея Эверетта (высказанная 62 года спустя) для физики. Но, как это часто бывало в истории литературы, поначалу новые идеи не очень-то вдохновили авторов тогдашней фантастики – было много и других тем, не столь, видимо, экзотичных как для писателей, так и для читателей. Последователи у Уэллса были, конечно, но вовсе не в массовом количестве.
     В 1910 году, например, был опубликован рассказ русского автора Николая Морозова «На границе неведомого» - уэллсовская идея иномирия была повторена, но дальнейшего развития все же не получила.
     В 1923 году Герберт Уэллс вернулся к своей идее параллельных миров и поместил в один из них утопическую страну, куда отправились персонажи романа «Люди как боги». Роман не остался не замеченным, но больше, впрочем, как произведение утопическое, а не научно-фантастическое. В 1926 году появился рассказ Григория Дента «Император страны ‘Если’», а еще два года спустя – «Катастрофа пространства» Сергея Красновского и «Бесцеремонный Роман» Владимира Гиршгорна, Игоря Келлера и Бориса Липатова. В рассказе Дента впервые была высказана идея о том, что могут существовать страны (миры), история которых могла пойти не так, как история реальных стран в нашем мире. И что важно: миры эти не менее реальны, чем наш. Персонажи «Бесцеремонного Романа» попадают в прошлое, вмешиваются в исторические события, в результате чего направление развития человечества меняется, возникает иной мир, «боковая линия истории», отличающаяся от нашей.
     В 1944 году Хорхе Луис Борхес опубликовал в своей книге «Вымышленные истории» рассказ «Сад расходящихся тропок». Здесь идея ветвления времени, впоследствии развитая Эвереттом, была, наконец, выражена с предельной ясностью:
     «Стоит герою любого романа очутиться перед несколькими возможностями, как он выбирает одну из них, отметая остальные; в неразрешимом романе Цюй Пэна он выбирает все разом. Тем самым он творит различные будущие времена, которые в свою очередь множатся и ветвятся…
     В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен… Вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего».
     Тогда же, в сороковых годах прошлого века, классик американской фантастики Джек Уильямсон написал в рассказе «Легион времени» такие слова: «Число возможных геодезических ветвлений бесконечно растет по прихоти субатомной неопределенности».
     Вполне по научному изложено, в отличие от литературной, но, как показало время, тоже вполне научной концепции Борхеса.
     Несмотря на появление этих произведений, фантасты начали серьезно развивать идеи Многомирия лишь в середине пятидесятых годов ХХ века, примерно тогда же, когда аналогичная идея возникла в физике. И популярной эта идея в фантастике стала, как ни удивительно, не из-за «Двери в стене» или «Сада расходящихся тропок» - фантасты пришли к идее ветвлений мироздания, раздумывая над странными парадоксами путешествий во времени.
     Герберт Уэллс в «Машине времени» впервые описал перемещение персонажа в будущее и прошлое по той единственной временной линии, которая существовала в представлении человека о природе времени, как о последовательности событий. После Уэллса в течение примерно полувека многочисленные авторы в сотнях хороших и плохих произведений описывали историю будущего так, как они ее представляли, но при этом ни у кого не было сомнений в том, что прошлое безальтернативно, вся история не только человечества, но и мироздания в целом до настоящего момента уже свершилась и изменена быть не может. О будущем и говорить нечего: будущее одно-единственное, к нему мы и движемся в потоке времени.
     Квантовая механика (в так называемой копенгагенской трактовке) говорила то же самое: да, уравнение движения частицы, описываемое ее волновой функцией, имеет, в принципе, не одно, а множество решений, но ведь мы наблюдаем единственный результат взаимодействия! Значит, все, кроме одного, решения волнового уравнения, физического смысла не имеют. Как говорили физики, все «лишние» решения волнового уравнения «коллапсируют», исчезают в тот момент, когда происходит взаимодействие. Остается одно-единственное решение, которое и описывает состояние нашего реального мира, нашей неповторимой Вселенной. Вселенной, обладающей единственным прошлым и, конечно, единственным будущим.
     Вернемся, однако, к фантастике.
     Айзек Азимов в романе «Конец Вечности» (1952) довел до совершенства уэллсовскую идею путешествий во времени, но и он не покусился на основополагающий принцип единственности оси времени и перемещения человечества из прошлое в будущее по этой единственной оси. Да, существует свобода воли, и потому Вечные в романе Азимова меняют по собственному свободному выбору те или иные события в истории с благой целью улучшения человеческого бытия. Но изменение причины вызывает изменения всех следствий - меняется событие в истории, и меняется вся история после этого события. Для человека, находящегося внутри этого мироздания и движущегося вдоль оси времени, не меняется ничего - для него существует все та же единственная ось времени, и лишь для Вечных, живущих вне временного потока, ясна суть происходящего: не истинная многовариантность времени, впрочем, а лишь потенциальная многовариантность – ведь ось времени одна и для Вечных, только события, нанизанные на эту ось, изменяются в зависимости от изменений в той или иной точке на оси!
     Качественный скачок, однако, произошел: в 1956 году был опубликован небольшой рассказ Джона Уиндема «Хроноклазм». Писатель задал простой вопрос: если существует (в фантастике, разумеется) возможность перемещения по оси времени не только в будущее, но и в прошлое, то кто запрещает персонажу отправиться на сотню лет назад и убить собственную бабушку прежде, чем она встретит на жизненном пути своего будущего супруга - дедушку нашего персонажа? И что произойдет, если бабушку убить?
     Собственно, не обязательно быть таким кровожадным - достаточно уговорить девицу не ходить на тот бал, где, как внуку уже известно, случайно произошла достопамятная встреча. У девицы определенно была свобода выбора - идти на бал или не идти. Она решила - пойти. Могла и остаться дома.
     Если бы девушка не пришла на бал, встреча не произошла бы, не родился бы отец (или мать) нашего героя, и сам герой не мог бы появиться на свет.
     Но ведь он появился! Он существует, он отправляется в прошлое, убивает бабушку...
     Получается, что в поставленной писателем задаче существуют события, не имеющие причины?
     Фантастика этот парадокс разрешила - возникли идеи о том, что, если изменить что-либо в прошлом, то линия времени расщепляется, история начинает идти по иному, альтернативному пути, но и прежний путь, прежняя Вселенная продолжает существовать, поскольку она уже есть, ее «мировая линия» не может исчезнуть.
     С «Садом расходящихся тропок» Борхеса и «Хроноклазмом» Уиндэма в фантастику (и в литературу в целом) пришла новая парадигма, в бесконечное число раз увеличившая физическую Вселенную. Да, человек обладает свободой воли. Он может совершить любой выбор. В результате ось времени расщепляется, в будущее протягиваются две независимые временные линии. Событие может быть изменено вновь, и линия расщепится еще раз. Иными словами, время оказывается не осью, не лучом, но разветвленным деревом, причем число ветвей не только может быть сколь угодно большим (и следовательно, сколь угодно большим может быть число мирозданий!), но и число это бесконечно увеличивается, ибо свобода воли позволяет человеку влиять на события, создавая все новые и новые варианты будущего.
    
     * * *
     Независимо от писателей-фантастов к аналогичному представлению о мироздании пришли физики - точнее говоря, один из физиков по имени Хью Эверетт-мл.
     Эверетт занимался сложной научной проблемой, связанной с определением волновых функций. Как известно, электрон в одной ситуации может проявлять себя, как частица, в другой - как материальная волна, не имеющая четких границ ни в пространстве, ни во времени. Масса электрона (да и любой другой элементарной частицы) так мала, что любое измерение сказывается на его движении. Любое измерение положения электрона ставит частицу перед выбором дальнейшей траектории, причем до Эверетта физики считали, что происходит этот выбор совершенно случайным образом (ведь у элементарной частицы, в отличие от человека, нет свободы воли!).
     Эверетт произвел в физике революцию, заявив: «Свободы воли и права выбора у элементарной частицы действительно нет, но это означает, что в каждый момент времени осуществляются все возможности выбора, только каждая – в своей вселенной».
     Иными словами: если в каком-то физическом процессе возможны не один, а два или несколько вариантов развития, то осуществляются в реальности все варианты без исключения. Но мы-то наблюдаем какой-то один вариант! Верно. Просто другие варианты осуществляются в другой вселенной. Каждый момент времени наша Вселенная расщепляется, а поскольку событий каждое мгновение происходит великое множество, то и расщепляется наш мир на великое множество почти неотличимых копий, каждая из которых развивается по-своему. И потому на самом деле существует не одна Вселенная - та, что представлена нашему взору и сознанию, - а великое множество вселенных, которое современная физика и называет Мультиверсом или Многомирием.
     23 апреля 1956 года Эверетт успешно защитил свою диссертацию, и в тот день Вселенная наверняка расщепилась - возникла ветвь мироздания, в которой диссертацию защитить не удалось и опечаленный Эверетт бросил занятия теоретической физикой.
     В нашей же реальности Эверетт диссертацию защитил и идеи свои в июле 1957 года изложил в статье «Формулировка квантовой механики через соотнесенные состояния», опубликованной в престижном журнале «Reviews of Modern Physics».
     Научный мир предпочел не заметить статью молодого ученого. Ее так упорно обходили вниманием, что лет двадцать спустя профессор Джеммер назвал работу Эверетта «одним из самых крепких секретов нашего века».
     Статья в «Reviews of Modern Physics» надолго осталась, по сути, единственной публикацией, из которой физики могли черпать идеи, связанные с «ветвящимся древом Вселенной». А сам автор этой удивительной теории занялся стратегическим планированием и программированием в фирме Lambda Corp.
     В конце семидесятых годов физики стали, наконец, упоминать работу Эверетта в своих публикациях, но известным его имя сделали все же не физики, а писатели-фантасты. Путешествия и приключения героев в разных вариантах Вселенной стали в фантастической литературе столь же популярны, как и путешествия во времени, а фантастический и научно-популярный журнал «Analog» опубликовал об Эверетте большую статью. Известный американский космолог Джон Уилер (руководитель диссертационной работы Эверетта), в то время преподававший в университете Остина в штате Техас, попросил сделать ему ксерокопию и показывал статью коллегам, рассказывая, что именно он дал путевку в жизнь теории, изменившей мир.
     Эвереттовская интерпретация квантовой механики, разумеется, не сразу приобрела сторонников. История становления нового направления в физике – эвереттики – выходит за рамки статьи, скажу лишь, что в современной науке уже не является маргинальной идея Многомирия, идея Мультиверса, одной из составных частей которого является наша Вселенная (Универс).
     Главное в идее Мультиверса – проблема выбора. Выбор происходит не только при элементарных взаимодействиях, но и при любых физических процессах, огромное число которых случается в Универсе каждое мгновение. При такой трактовке ветвление мироздания происходит, в частности, и тогда, когда вы утром выбираете – выпить чай или кофе, когда по дороге на работу делаете выбор – перейти дорогу на красный свет или подождать зеленого. Вы выбираете – поспорить с начальством или стерпеть незаслуженный упрек, купить ребенку игрушку или новый костюмчик… И всякий раз, какой бы выбор вы ни сделали, Вселенная ветвится, и возникают новые ветви Мультиверса, в одном из которых вы пьете кофе, а в другом – чай. В одной ветви Мультиверса вы дали начальнику отпор, а в другой стерпели. И если вы помните, что выпили утром кофе, то вам нужно также запомнить, что уже существует ветвь Мультиверса, в которой вы пили чай.
     Это выглядит фантастическим, но современная физика находит все больше аргументов в пользу эвереттики и гипотезы Мультиверса. Нынешние космологические представления эвереттичны по сути, включая совершенно еще не разработанную гипотезу о природе темного вещества и энергии. Известный русский физик Андрей Линде, автор космологической теории инфляции, выступая в декабре 2005 года в МГУ, говорил о Многомирии, как о прямом следствии своей инфляционной модели. С этим мнением согласны такие авторитеты, как Джон Уиллер, Брюс Де Витт, Мюррей Гелл-Манн, Джулиан Барбур, Мартин Рис, Дэвид Дойч… Российский физик Михаил Менский опубликовал в 2005 году в «Успехах физических наук» (а затем в своей книге «Человек и квантовый мир») ставшую уже популярной гипотезу о том, что реальность есть отображение с различных точек зрения единого кристалла бесконечно сложной формы: Мультиверса. Этот символ получил в физике название «кристалла Менского». Другой российский ученый Юрий Лебедев, автор книги «Неоднозначное мироздание» (2000), ввел в обращение определение «склеек» – ситуаций взаимодействия двух или нескольких ветвей Мультиверса. Развиваются даже идеи эвереттической истории, с которыми более детально можно ознакомиться на сайте Международного института эвереттических исследований http://www.everettica.org/index.html.
     29 мая 2007 года в МГУ прошел международный семинар «Время и история с точки зрения эвереттики», посвященный 50-летию выхода в свет статьи Эверетта.
     В подготовке и проведении семинара участвовали ученые различных специальностей – доктора и кандидаты физико-математических, технических, философских, исторических и даже медицинских наук из академий, университетов, научно-исследовательских центров России, Белоруссии, Украины, Израиля и Германии. К участникам семинара обратились с приветствиями физики с мировым именем Андрей Линде (Стэнфордский Университет, США), Макс Тегмарк (Массачусетский Технологический Институт, США), Мэтью Дж. Дональд (Кавендишевская лаборатория, Великобритания).
     Современная наука о Многомирии – это точная математическая дисциплина, о чем свидетельствовал насыщенный формулами доклад доктора наук, профессора Леонида Ильичева. Но эвереттика - это и мировоззрение (доклад Юрия Лебедева). Современная эвереттика рассматривает, кроме того, фундаментальную роль сознания в физических взаимодействиях, психиатрические аспекты Многомирия, о чем рассказал врач-психиатр Юрий Никонов. О конкретных примерах эвереттических склеек (явлений взаимодействия разных ветвей Мультиверса) в истории рассказал кандидат исторических наук Артем Гуларян.
     Особенно впечатляющими были именно «исторические» доклады, поскольку эвереттические представления об истории, как ветвящейся в прошлое «корневой системе» настоящего, интригуют и привлекают внимание все большего числа исследователей.
     На семинаре, в частности, своими впечатлениями об экспедиции в Мексику и знакомстве со знаменитой коллекцией Джульсруда рассказал кандидат исторических наук Андрей Жуков. Многие считают эту коллекцию (больше 30 тысяч скульптурных групп, среди которых есть сотни изображений людей, играющих с динозаврами!) или подделкой, или вообще фикцией, плодом фантазии журналистов. Тем более интересно было послушать рассказ человека, видевшего коллекцию своими глазами, и посмотреть фотографии странных скульптур.
     О некоторых до сих пор неизвестных фактах комплексного эксперимента по моделированию полета на Марс (июнь 1974 года) сообщил его участник, кандидат медицинских наук, заслуженный испытатель космической техники Владимир Макаров. Макаров и трое его коллег принимали участие в «тренировочном полете», продолжавшемся 60 дней - все это время испытатели были полностью изолированы от внешнего мира, а в Центре управления внимательно следили за их состоянием по телеметрии и видеоизображениям (включая инфракрасные). Макаров утверждает, что в течение десяти ночей кто-то невидимый ходил по коридору станции, будил экипаж, это слышали все, но... аппаратура ничего не регистрировала...
     Общим итогом обсуждения стало осознание факта: эвереттика – это новая мировоззренческая парадигма в фазе становления. И 50 лет для такого процесса – младенческий возраст. Теорию Коперника, к примеру, инквизиция запретила (т.е. заметила как новое мировоззрение) только через 73 года после выхода в свет книги «Об обращении небесных сфер»!
     Десять лет назад 58% ведущих американских физиков считали, что трактовка Эверетта «правильная», 13% полагали, что она «скорее правильная, чем ошибочная», и только 18% отвергали возможность существования Мультиверса. За прошедшие годы число приверженцев эвереттики лишь увеличилось. Лауреат Нобелевской премии, известный физик Стивен Вайнберг сказал во время одной из своих лекций: «О Мультиверсе существует многообразие мнений, и точки зрения ученых значительно отличаются. В аэропорту Остина, по пути на эту встречу, я заметил на прилавке октябрьский выпуск журнала «Астрономия», имевший на обложке заголовок: «Почему вы живете в множественных вселенных». Внутри я нашел сообщение о дискуссии на конференции в Стэнфорде, где Мартин Рис сказал, что он уверен в реальности Мультиверса настолько, чтобы держать пари на жизнь его собаки, в то время как Андрей Линде сказал, что готов держать пари на свою собственную жизнь. Что касается меня, то у меня достаточно веры в Мультиверс, чтобы держать пари на жизни и собаки Мартина Риса, и Андрея Линде».
    
     * * *
     Идея параллельных и разветвляющихся миров оказалась не менее богатой в литературном отношении, нежели идеи путешествия во времени и контакта цивилизаций. Однако, несмотря на огромное количество фантастических произведений о параллельных мирах, на самом деле не так уж много (если не сказать – мало) таких, где предлагался бы качественно новый опыт, давалось бы новое, оригинальное объяснение тому или иному мысленному эксперименту. И совсем пока мало в фантастике истинно эвереттических идей, мало произведений, в которых Многомирие существует не в форме «параллельных вселенных», а как бесконечно сложная, ветвящаяся структура со своими законами и неисчислимыми возможностями для увлекательных и оригинальных идей и сюжетов.
     Одним из пионеров нового направления в фантастике был Джон Биксби, предположивший в рассказе «Улица одностороннего движения» (1954), что между мирами можно двигаться лишь в одну сторону – отправившись из своего мира в параллельный, вы уже не вернетесь назад, так и будете переходить из одного мира в следующий. Впрочем, возвращение в свой мир также не исключается – для этого необходимо, чтобы система миров была замкнута, и где-то когда-то переход из мира N в мир N+1 вновь привел бы героя в мир № 1, тот, из которого он родом.
     В 1957 году (одновременно с публикацией статьи Эверетта) американский фантаст Филипп Дик опубликовал роман «Глаза в небе», действие которого происходило в параллельном мире, а в 1962 году – роман «Человек в высоком замке», ставший классикой жанра. Идея вариативности исторического процесса впервые здесь была разработана на высоком художественном уровне. Действие романа «Человек в высоком замке» происходит в мире, где Германия и Япония победили своих противников во Второй мировой войне и оккупировали США; восточная часть досталась Германии, западная – Японии.
     В 1962 году был опубликован роман английского писателя Джона Браннера «Времена без числа» - о мире, в котором Испанская армада не погибла во время морского перехода, а благополучно добралась до берегов Англии, высадила десант и победила.
     В романе Клиффорда Саймака «Кольцо вокруг Солнца» (1982) описаны многочисленные планеты Земля, существующие каждая в своем мире, но на одной и той же орбите, и отличаются эти миры и эти планеты друг от друга лишь незначительным (на микросекунду) сдвигом во времени. Многочисленные Земли, которые посещает герой романа, образуют единую систему миров.
     Саймак неоднократно возвращался к проблеме параллельных миров – кроме «Кольца вокруг Солнца» можно упомянуть опубликованные ранее роман «Вся плоть – трава» (1965) и рассказ «Пыльная зебра» (1954), ставший «прародителем» множества аналогичных произведений других фантастов, ничего, по сути, к идее, высказанной Саймаком, не добавивших.
     Любопытный взгляд на ветвление миров высказал Альфред Бестер в рассказе «Человек, который убил Магомета» (1958). «Меняя прошлое, - утверждал герой рассказа, - меняешь его только для себя». Иными словами, после изменения прошлого возникает ответвление истории, в котором лишь для персонажа, совершившего изменение, это изменение и существует. Несколько десятилетий спустя идея «личного прошлого» пришла и в физику – как это часто бывает, не из фантастики, а в результате развития эвереттических идей и гипотез.
     В 1962 году был опубликован роман советских авторов Ариадны Громовой и Рафаила Нудельмана «В институте времени идет расследование» - классический фантастический детектив, действие которого начинается с убийства научного сотрудника. Сыщик расследует преступление, которое невозможно понять, не осознав, что время ветвится, что каждое новое изменение в прошлом порождает новую ветвь мироздания, причем старое и новое существуют независимо друг от друга. Именно так описывал ветвление волновых функций Хью Эверетт пятью годами ранее – однако для фантастики произведение Громовой и Нудельмана было новаторским, именно в нем идея ветвления впервые была перенесена с микро- на макро-уровень.
     В повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» (1962) описаны путешествия персонажей в разные варианты описываемого фантастами будущего – в отличие от уже существовавших в фантастике путешествий в различные варианты прошлого.
     В 1968 году английский фантаст Брайан Олдисс опубликовал роман «Доклад о вероятности А». Это произведение действительно построено в форме научного доклада, написанного различными наблюдателями, следящими каждый из своего мира за событиями, происходящими в мире параллельном. Каждый из миров назван «вероятностью», поскольку возник он как осуществление с некоторой вероятностью некоего события, возможного в каждом из этих миров.
     Шестидесятые годы прошлого века стали временем интенсивной разработки идеи Многомирия в самых разных ее вариантах. Это и параллельные миры, развивающиеся независимо друг от друга, это и миры, развивающиеся независимо, но связанные друг с другом множеством подпространственных переходов, это миры, друг из друга вытекающие, как ручьи… Трудно назвать фантаста шестидесятых-семидесятых годов, кто не написал бы романа, повести или хотя бы рассказа на тему о многочисленных вариантах нашего мироздания, о возможности прожить несколько альтернативных жизней, а человечеству – пережить множество альтернативных исторических событий.
     По большей части это были миры, физически от нашего мира мало отличавшиеся, – варьировались поступки героев (например, «Лавка миров», 1959, и «Три смерти Бена Бакстера», 1957, Роберта Шекли), человеческие судьбы («Дракон» Рэя Брэдбери, 1955) и судьбы целых народов (например, в романе «Трансатлантический туннель, ура!», 1972, Гарри Гаррисон описал мир, в котором Джордж Вашингтон был убит, а потому американская революция не состоялась). Развилки во времени, менявшие историю Земли, происходили в далеком прошлом, когда нашу планету населяли динозавры (трилогия об Эдеме Гарри Гаррисона, 1984-1988), и в прошлом недавнем («Гамма времени» Александра и Сергея Абрамовых).
     Развилки и ветвления могут приводить к самым неожиданным последствиям. В цикле романов Рэндалла Гаррета «Слишком много волшебников» (1966) развилка произошла в средние века, когда люди интенсивно интересовались магией, в том числе практической черной магией, и в результате сумели направить развитие цивилизации по принципиально иному пути. Не наука получила право на жизнь, а магия, и к ХХ веку в Англии совершают преступления и разгадывают детективные загадки маги и волшебники, пользующиеся потусторонними силами так же легко, как в нашей «вероятности А» мы пользуемся простыми физическими законами.
     Чрезвычайно популярны фантастические произведения, написанные в поджанре альтернативной истории. Внешне это выглядит, как эвереттический взгляд на историю: когда-то некоторое событие произошло не так, как в нашей реальности, а иначе, и история пошла иным путем: Наполеон не взял Москву, СССР не победил в Великой Отечественной войне, татаро-монголы не покорили Русь… Однако, на самом деле альтернативная история – это некий вариант параллельных вселенных, здесь не происходит ветвлений, нет (как в романе «В институте времени идет расследование») развития нескольких ветвей мироздания. Нет главного, что отличает эвереттическую фантастику – нет Многомирия.
     В романе Андрея Лазарчука «Каждый, кто может держать оружие» (1996) историческая развилка та же, что была «исследована» Диком в романе «Человек в высоком замке» - Вторая мировая война заканчивается победой Германии, Россия завоевана, действие романа Лазарчука происходит много лет спустя после «исторической победы». Парадокс в том, что, по версии Лазарчука, для развития России ее военное поражение оказывается даже в определенной степени полезным.
     Интересен цикл альтернативно-исторических романов Хольма Ван Зайчика (2000-2005), в котором рассказывается о событиях, происходящих в государстве Ордусь, возникшем в годы завоевания Руси татаро-монголами.
     Фантастические идеи, связанные с Многомирием и параллельными мирами, можно разделить на две категории. Первая и самая популярная: идеи типа «что было бы, если…» Что произошло бы, если бы татаро-монголы и русские создали единую империю? Что случилось бы, если бы Гитлер победил? Что было бы, если бы Авраама Линкольна не убили? Таких произведений в фантастике огромное количество. Однако они мало что дают для развития самой идеи ветвления, это сугубо литературные, а не научно-фантастические идеи. Используя западную терминологию, можно назвать это направление soft SF Многомирия.
     Вторая категория: новые научно-фантастические идеи о структуре и законах Мультиверса, идеи о том, как взаимодействуют различные ветви Многомирия. Таких идей в фантастике, к сожалению, пока очень мало, хотя именно они, как в свое время идея хроноклазма, могли бы придать новый импульс развитию направления в фантастической литературе, которое можно назвать hard SF Многомирия.
     В американской фантастике интересен в этом смысле роман Дина Кунца «Краем глаза» (1999). Развитие идеи Многомирия состоит здесь в возможности взять из идеи каждого мира понемногу - так, чтобы там это оказалось незаметно, а здесь получить результат.
     К hard SF относится идея повести Грега Игана «Синглетон», опубликованной в «Если» (№ 1, 2006 год). Однако, в отличие, скажем, от Кунца, Иган не предлагает новую эвереттическую идею, он лишь иллюстрирует своим произведением определенные положения теории о Многомирии.
     Упомяну также неопубликованный пока роман Юрия Кемиста «Три выбора», в котором описаны три ветви реальности, возникающие в результате выбора главного героя. В каждой из ветвей существуют те же персонажи, но законы природы несколько отличаются. О возможности постановки решающего физического эксперимента для доказательства эвереттовской гипотезы многомирия, говорится в научно-фантастическом очерке Юрия Кемиста «Мама» (2007).
     Научно-фантастическая литература часто описывает еще не осуществленные научные проекты, еще не сделанные открытия и идеи, еще не вошедшие в ареал науки. Примеров тому достаточно много (голография, лазеры, клонирование и пр.), один из них – предвидение идеи Многомирия. Фантастические идеи не обязаны быть строго научными и находиться в полном согласии с современными научными представлениями. Научно-фантастическая идея (как и научная!) может выглядеть безумной, но должна оставаться внутренне непротиворечивой. Это касается и научно-фантастических идей в области эвереттики.
     Вот уже несколько лет я и сам пытаюсь придумать что-то новое в эвереттической hard SF. Удачно или нет – судить не мне, но некоторые свои идеи перечислю.
     В романе «Тривселенная» (1999) речь идет о трех параллельных вселенных, возникших в результате Большого взрыва. Одна из вселенных (наша!) материальна, другая состоит из нематериальных идей, а в третьей законы природы позволяют идеям переходить в материальную форму, а материи – обращаться в идеи.
     Роман «Дорога к себе» (2004): несколько человек, живущих на Земле, на самом деле являются частями многомерного существа – мультивидуума. Идея о том, что разумное существо является мультивидуумом, живущим во многих разветвившихся вселенных, сейчас становится предметом изучения в эвереттике, а для фантастики это просто кладезь необычных сюжетов, странных характеров и увлекательных приключений!
     Идея повести «Шесть картин» (2005): различные ветви Мультиверса связаны друг с другом бесконечным количеством связей, которые постоянно проявляются в повседневной жизни. Связи эти спонтанны и неожиданны, проявиться могут в любом месте и в любое времени. Мы постоянно это ощущаем и видим, но не придаем значения, не обращаем внимания.
     В повести «Что там, за дверью?» (2005) различные ветви Мультиверса смещены друг относительно друга во времени, и те миры, которые мы называем «загробными», на самом деле являются вполне материальными мирами, сдвинутыми относительно нашего вперед во времени.
     Герою рассказа «Голубой Альциор» (опубликованного в «Если», № 7, 2006) удается управлять «склейками» миров – он спасает от смерти свою дочь, но законы сохранения в Многомирии также неумолимы: умирает девочка, живущая в другой ветви Мультиверса…
     Литературная идея рассказа «Зеленый лист» («Если», № 1, 2007): личное счастье возможно лишь после обретения себя и осознания себя, как мультивидуума. Научно-фантастическая идея рассказа: существует двумерное пространство, в котором есть только фотоны, обволакивающее ветви Многомирия и позволяющее им существовать раздельно и не пересекаться. Когда «просвет» истончается, возникают склейки…
    
     * * *
     Если мы действительно живем в постоянно ветвящемся мироздании, то проблема правильности предсказаний будущего приобретает новый смысл. Критики пророков, астрологов, ясновидцев и писателей-фантастов часто обвиняют всех или кого-нибудь конкретно в том, что их пророчества, прогнозы и предсказания не сбылись. Нужно, однако, иметь в виду, что увиденное в состоянии транса, рассчитанное по астрологическим знакам или придуманное в результате анализа прошлых научных достижений может быть на самом деле полным и ясным отражением реальности, но – не нашей, а осуществившейся на другой ветви Мультиверса. На одной из того множества ветвей мироздания, где оказались не мы, а те, кто осуществил в свое время иной выбор.
     Чем более разветвлен Мультиверс, чем больше выборов в нем осуществляется, тем меньше, по идее, вероятность того, что пророк предвидит событие, происходящее именно на нашей ветви, а не какой-то иной. И поскольку ветвления мироздания происходят каждое физическое мгновение, то древо Мультиверса со временем становится все более ветвистым, и все больше шансов, что пророк или предсказатель увидит не свое будущее и предскажет то, что никогда на нашей ветви не произойдет.
     Древние пророки, предсказатели, сивиллы и оракулы умели правильнее предсказывать, чем нынешние их коллеги, по той причине, что две тысячи лет назад вероятность ошибиться была меньше, чем сегодня. Три тысячелетия назад пророки ошибались еще меньше, потому что меньше была для них возможность выбора, вероятность попасть взглядом или мыслью на «чужую» ветвь Мультиверса.
     Если сопоставить число осуществившихся пророчеств с числом ошибочных, то можно, в принципе, оценить количество наиболее важных ветвлений Мультиверса – тех ветвей, куда имеет возможность заглянуть пророк в своих снах и видениях, являющихся, по сути, обычными физическими «склейками».
     До появления эвереттики я бы сказал: не верьте астрологам, ясновидцам, экстрасенсам и даже писателям-фантастам при всей моей любви к этому литературному жанру. Но сейчас есть возможность выбора из двух гипотез: или современные пророки ошибаются, или они действительно предвидят будущее, но в другой ветви Мультверса, куда нам – к счастью или сожалению – не попасть. Эти ветви в результате «склеек» так или иначе становятся видны специалистам, исследующим будущее развитие человечества.
     Что до меня, то я выбираю последнюю гипотезу, а читателю предлагаю сделать выбор самому. В конце концов, именно индивидуальный выбор определяет, в какой ветви Мультиверса вам предстоит прожить оставшуюся жизнь.
    
     * * *
     Фантастика предвидела появление эвереттики, эвереттика же, утвердившись в науке, позволяет прийти к выводу об онтологической ценности всякой литературной фантазии, поскольку в результате практически бесконечного количества ветвлений мироздания, произошедших после Большого взрыва, в Мультиверсе могут существовать (и, скорее всего, реально существуют) все или большая часть описанных фантастами (и, тем более, авторами-реалистами) миров. В этом смысле фантастическая литература, создаваемая в нашей Вселенной, может быть (и, скорее всего, действительно является) сугубо реалистической прозой в другой ветви Мультиверса.
     Эвереттическая проза – реалистическая литература Многомирия.