Лист четвёртый

Три орешка для Золушки

     Кирилл опустил приходящую в себя Фиону на мягкий мох, а сам уселся рядом. Мы собрались в кружок и долго не могли ничего сказать. Минут через двадцать, когда дар речи вернулся ко всем без исключения, как-то вдруг всем захотелось высказать своё мнение. Перебивая друг друга, Фиона, Кэт и Макс начали объяснять, что же происходило, когда их забрали в плен, когда она пошла за ними, как я достала «часы», как Фиону с принцем зажали в угол в той башне, как в неё попал Удо, как в примерно это же время я открыла дверь в их темницу и перетащила ребят из одной шкалы в другую, как… В общем, сошлись на том, что я – герой, и что так легко всё это у меня одной попросту не получилось бы. Все, в том числе и Кирилл, внимательно на меня посмотрели:
     - Что опять? – спросила я, понимая, что мне готовят допрос с пристрастием.
     - Что имел в виду Удо, когда сказал, что милорд не знает, кто именно к нам присоединился? – готовая испепелить меня взглядом, процедила Кэт.
     - Ну если он не знает, мне-то откуда знать? – я пожала плечами.
     - Может, он сказал это просто для того, чтобы нас отвлечь, а затем ускользнуть? – предположила Фиона.
     - Ты вообще в обмороке была, - промолвила не желавшая ни в какую уступать Кэт. – Как ты можешь что-то помнить?
     - Во-первых, я не была в обмороке, а во-вторых, как ты можешь в чём-то обвинять миледи, когда она спасла ваши с Максом жизни?! – Фиона села и теперь с недоумением смотрела на подругу. – Она достала «часы».
     - Она напоролась на Удо, - парировала Кэт.
     - Удо вышел на нас сам.
     - Но ведь тогда, в таверне, он, судя по всему сказанному, не узнал её? Ведь не узнал? – я неопределённо покачала головой. – Так почему там, в башне, он прям в лице изменился, когда увидел, что она тоже умеет вызывать сияние?!
     - Ты сама отвечаешь на свой вопрос, - тихо сказал Макс. – Там, в башне, мы его прижали, и он искал любой повод, чтобы нас отвлечь и смыться. Предлагаю лишний раз не вводить всех в сумятицу и отнестись к этому, как к отвлекающему маневру. Кто «за»? – поднимите руки.
     Руки подняли Фиона, сам Макс и Кирилл. Я воздержалась, поскольку решали всё-таки мою судьбу и лезть мне показалось некорректным, тем более что решение было в мою пользу. Кэт жалобно осмотрела всех собравшихся, глянула на Кирилла, пискнула : «Милорд!», и больше не возникала.
     - Что теперь будем делать? – спросил Макс.
     - Надо найти мою крёстную – она поможет быстрее добраться до столицы, - мы встали и пошли за Кириллом. – Может, даст лошадей… - размышлял вслух он, пока мы шли.
     - Не боитесь, что получится, как в прошлый раз? – непонятно чему улыбнулась Фиона.
     - Боюсь, - честно кивнул принц.
     Мы всё дальше углублялись в лес. Солнце встало и теперь светило нам в спины. Становилось тепло и душно, в лесу было очень мокро и что-то постоянно хлюпало под ногами. Я уже сняла с себя плащ, сорвала с одного дерева веточку и отмахивалась ей от приставучей мошкары. Мы шли след в след, деревья напирали со всех сторон, и я чувствовала, что вот-вот упаду от усталости.
     Примерно через час, когда солнце наверняка уже поднялось высоко, мы окончательно перестали его видеть. Лес стал настолько глухим, что лучи хоть и попадали на землю, но очень редко. Раннее утро в моих глазах сменилось поздней ночью. У меня начали заплетаться ноги, я то и дело спотыкалась обо что-то, норовя упасть носом в грязь.
     А между тем вокруг дубовая роща сменилась непролазным ельником с буераками, оврагами и прочими малоприятными явлениями лесного ландшафта. В глаза всё время летели маленькие сучки и пылинки; руки и ноги я покарябала в кровь. О любимых босоножках пришлось забыть – одну я потеряла в первые двадцать минут бега от стражников Удо, а вторую выкинула за ненадобностью, и теперь, не смея поднять глаз на Кэт, шлёпала по болоту абсолютно босиком.
     Фиона держала меня под руку. Мы обе были, наверное самые ослабшие – она из-за травмы, а я с непривычки, поддерживали друг друга, не давая упасть. Кирилл, как всегда, шёл первым, Кэт с Максом вторыми, а мы – калеки - печально замыкали шествие. К обеду, когда мой желудок был готов переварить сам себя, я почувствовала под ногами твёрдую почву. Вообще, было удивительно, что то, во что превратились мои ноги после беспрерывного шлёпанья по воде в течение минимум шести часов, было ещё способно хоть что-то чувствовать. Тем не менее, мох, покрывающий твёрдую почву, на которой можно было бы даже попрыгать от радости, если бы на то были силы, символизировал конец шествия по болоту.
     Мы вышли на небольшую круглую полянку, окружённую вековыми соснами. Прямо изо мха белыми кучками росли ландыши, а посередине поляны, лилипутом в стране гигантских деревьев, стоял крошечный домик с красной черепичной крышей и голубыми стенами, местами обросшими вьюнком. Под окнами красовались кусты роз, а на небольшом крылечке в горшках цвела герань.
     Дверь в домик отворилась и оттуда, сгибаясь и громко ворча, вышла старушка в белом накрахмаленном чепчике. Она медленно спустилась и остановилась на последней ступени крыльца.
     Прикрывая ладонью подслеповатые глаза, она посмотрела в нашу сторону. Солнце, вновь показавшееся над поляной, очевидно, мешало ей разглядеть нас. Она звучно откашлялась и крикнула:
     - Опять пришли воровать мои ландыши, разбойники?! Вот я вам сейчас покажу! – она обернулась, достала из-за пазухи палочку, протёрла её носовым платочком и наставила на нас. Не успела она больше сказать и слова, как Кирилл вышел вперёд, прошёл полрасстояния от нас до домика и поднял руки вверх:
     - Крё, не надо! Это я, Кирилл. Ты опять потеряла очки?
     Старушка мгновенно изменилась в лице. Она спрятала палочку обратно, кряхтя, словно заправская пенсионерка, которую заставили заняться бегом с препятствиями, раскрыла объятья и пошла навстречу любимому крестнику. Кириллу пришлось встать на колени, чтобы дать ей поцеловать себя в лоб, но более нежной заботы о ком-либо со стороны бабушки, да ещё такой, я никогда не видела.
     Фиона улыбнулась и потянула меня вслед за Кэт и Максом, которые поспешили к старушке засвидетельствовать своё почтение. Кирилл подозвал меня, взял за руку и потянул вниз, дабы старушка смогла меня лучше разглядеть. Я присела на корточки рядом с ним.
     - Крё, знакомься, это Лена. Лена, это моя крёстная, я тебе про неё рассказывал, она – фея.
     - Ты ему тоже не поверила? – обратилась ко мне бабулька. Я отрицательно покачала головой, она улыбнулась. – Ему никто не верит, но он же принц.
     - Когда мы с ним познакомились, я не знала, что он – принц, - честно ответила я.
     - Как так? – удивилась фея.
     - Я тебе всё потом объясню, - предложил Кирилл. – Может предложишь нам чаю, мы очень устали.
     - Конечно, - засуетилась крёстная, - а пока, может, вы, ребятки, поищете мои очки? В прошлый раз у вас это так здорово получилось. Фионочка, деточка, сделай милость…
     - Конечно, Магда, мы поищем, - Фиона с Кэт переглянулись, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться чему-то, известному только им.

     Магда, так звали фею, проводила нас в свой дом. Мы то и дело нагибались, чтобы не стукнуться о люстру, не снести косяк или попросту не сделать окно там, где ему быть не должно. Пока Макс с Кириллом, заняв своими ногами треть гостиной, пили чай, а Кэт и Фиона были заняты поисками пенсне старушки, сама фея пригласила меня на кухню. Там она усадила меня за стол и даже предложила выпить какую-то гадость в крошечном, похожем на напёрсток, стаканчике. Я дёрнула головой в знак отказа, но настырная крёстная Кирилла едва ли не силой влила мне в рот эту дрянь, приговаривая:
     - Пей, пей. Не гоже молодой девушке полдня босой по болотам лазать, - с состраданием глядя на мои опухшие ноги, произнесла она. – Ещё гадость какую-нибудь подцепить можно. А это – лучшее снадобье против всех болезней, если их, разумеется не запускать. Я тут смотрю, тебе обувка нужна, - она присела на стул напротив.
     - Нет, что вы? Не стоит хлопот. Вот доберёмся до какого-нибудь города – там и куплю себе...
     - А у тебя есть деньги? – сощурила левый глаз фея.
     - Нет, - я даже растерялась, вспомнив, что денег у меня и вправду нет.
     - Да и до города, ты что, опять босиком пойдёшь? - спросила она, и её зеленоватое лицо, вдоль и поперёк испещрённое морщинами, расплылось в доброй улыбке. – Э-э-эх, нынешняя молодёжь, - отвлеклась Магда. – Вот раньше и не отпустят без трёх желаний. Давай, не стесняйся, - она вновь выудила откуда-то свою волшебную палочку. – Наколдуем тебе туфли. – Она начертала палочкой в воздухе треугольник и ко мне в руки буквально из ниоткуда свалилось чудо… хрустальное. Я уже не говорю про тончайшую шпильку и про серебряные колокольчики на мыске. Одевать на свои и без того уставшие ноги это было равносильно добровольному отказу от них. От долгой ходьбы у меня дрожали колени, и один неверный шаг мог бы расколоть подарок на тысячи осколков. Судя по всему, по моему вытянутому лицу, фея поняла, что подарок мне так понравился, что я лишилась дара речи. Не подумайте, что я – свинья неблагодарная, подарок мне и правда понравился, туфельки были очень хороши - для музея. О том, чтобы прыгать в них по болоту или скакать, как предполагал Кирилл, на лошади, не могло идти и речи.
     - Ну вот, и я, старая, кому-то угодила. Ну, что сидишь? Идём, идём. Я вас сейчас кормить буду, - с этими словами она повела меня в комнату, где уже собралась вся наша компания. Фиона и Кэт с самодовольным видом протянули фее очки:
     - Они были в цветке с геранью, - доложила Кэт, и мы все уселись за крохотный стол.
     Фея ещё раз взмахнула волшебной палочкой, и с кухни сами собой прямо по воздуху поплыли угощения. Каждому в руки влетело по тарелке, со звоном на них упали столовые принадлежности. Сначала прошествовало основное блюдо с кусками нарезанного мяса, затем миска с гарниром и соусницы. Казалось, что фея на них даже не смотрит – посуда всё делает сама по себе.
     Скоро в комнате запахло едой, от этого аппетит только увеличивался, а Магда, умильно глядя на то, как мы, не прожёвывая, доедаем третью порцию добавки лишь глотала слюни. Ей, по её словам, есть «такие вещи» уже не позволял больной желудок.
     Через час мы, довольные и сытые, развалились, кто где сидел, и мирно посапывали, видя десятый сон. Что ни говори – усталость брала и своё, мы даже не успелидобраться до кроватей. Магда сидела рядом и, радуясь вновь обретённым очкам, вязала, сидя в кресле. Мерный стук спиц друг о друга успокаивал, и сквозь сон я слышала её тихое бормотание.
     Мы проснулись в семь часов вечера. Голова была просто оловянной, и от сбившегося режима у меня появились синяки под глазами. Ребята собирались в путь, последние приготовления близились к концу. Быстро темнело, и Магда носилась между нами, впихивая каждому мешки с едой и питьём.
     Кирилл взял старушку под локоть, отвёл в сторону и о чём-то заговорил. Тему в общей суматохе я не поняла, но хорошо расслышала заключительные слова Магды. Мне даже показалось, что сказала она это не столько Кириллу, сколько нам всем:
     - … а на Удо наплюй! У него скоро годовщина – десять лет, как она сбежала, вот он и бесится. На коронации я буду – двадцать один год не покидала этот дом, а к тебе приеду, не беспокойся. Ты, главное, поторопись. А лошадей я вам дам, не беспокойтесь, вот только мышей посимпатичней найду…
     Услышав последнюю её фразу, Кэт звучно хлопнула себя ладонью по лбу. Фиона, стоящая рядом со мной, прошептала:
     - Опять та же история.
     - Какая история? – переспросила я.
     - Магда остаётся верна своим привычкам – никогда нормальных лошадей не даст, всё каких-то дефективных…
     - Брось, - так же осторожно проговорил подошедший Макс. – Может в этот раз обойдётся.
     - Ага, - саркастически заявила Фиона. – Жди! Вот увидишь, как полночь, так опять…
     - Кстати про дефекты, - встряла я. – Думаете, можно на лошади босиком ездить?
     - Так ведь Магда вам вроде дала туфли? – спросил Макс. – Я сам видел.
     - Видел, - кивнула я и продемонстрировала подарок феи. – Хочешь, ещё посмотри.
     Глаза Фионы расширились, Макс фыркнул и отвернулся.
     - Это она сама вам дала?! – восторженно проговорила девушка.
     - Ты думаешь, я бы это взяла?.. Без посторонней помощи?
     - Что вы имеете в виду, миледи? – Фиона посмотрела на меня, как на марсианку. – Это же хрустальные туфельки. Волшебные…
     - Я бы предпочла, чтобы это были кроссовки, - ответила я. – А что ты хотела сказать, когда…
     Почти невесомые хрустальные туфельки существенно потяжелели у меня в руках. Я медленно опустила глаза – на ладонях у меня красовались новенькие «Рибок». Только тогда я поняла, что за подарок преподнесла мне фея. Фиона скептически смерила меня взглядом с таким видом, что мне даже стало неловко. Я ещё раз обернулась, чтобы посмотреть на Магду. Та таинственно мне улыбнулась, и мы вышли во двор. Там уже стояли пять взнузданных коней.
     Кэт придирчиво осмотрела лошадей, глянула на часы, и, как настоящий ковбой из вестернов, запрыгнула на рыжую кобылу. Мы все последовали её примеру, я мысленно поблагодарила отчима за то, что он, несмотря на все мои пыхтения и сопения, всё-таки научил меня обращаться с лошадью, и двинулись с места в сторону леса. Я оглянулась на Магду – она стояла с поднятой вверх волшебной палочкой, а когда снова посмотрела вперёд оказалось, что деревья и кустарники будто сместились, освобождая нам путь и открывая усыпанную хвоей дорогу.
     Как только домик старой феи скрылся за поворотом, Кирилл пришпорил своего коня, и тот полетел чуть ли не галопом. Мы все сделали то же самое, и теперь в тёмном лесу раздавался лишь стук копыт да уханье совы.
     Мы скакали уже довольно долго, и я отбила себе всё, что только можно было отбить в таком бешеном темпе езды. Когда дело близилось к полуночи, я опередила Фиону и Макса и пристроилась рядом с Кириллом. Разговаривать на такой скорости было очень неудобно, но непрекращающаяся ноющая боль в пояснице брала своё и я всё-таки до него докричалась:
     - А может, сбавим темп?! – выкрикнула я, уклоняясь от летящей прямо в лицо ночной птицы.
     - Скоро полночь, нам надо покрыть как можно большее расстояние, - ответил Кирилл, посмотрев на меня.
     - А что случится в полночь? – не поняла я.
     - А после полуночи и увидишь, - принц в голос рассмеялся и сильнее пришпорил коня. – Догоняйте! – крикнул он, и его телохранители, да и я вслед за ними, с улюлюканьем врезались в ночную темноту.
     Я, не прекращая, глядела на часы. Когда до полуночи оставалось секунд пять, все резко натянули поводья, но лошади не успели остановиться окончательно. Мы неслись на полной скорости, когда я почувствовала, что конь подо мной попросту исчезает. По инерции мы пролетели ещё метра три, это по воздуху, а вот по земле…
     Падать было больно, не скрою. Главное – обидно. Не то, чтобы я не догадывалась, что произойдёт в полночь, просто не хотела об этом думать. Итак, пропахав на мягком месте ещё метров пять - шесть, мы, наконец, остановились. Кэт проехала дальше всех, за ней следовал Макс, потом Кирилл, Фиона и я. Голова кружилась от незабываемого приключения, когда подо мной что-то зашевелилось. Как не странно, это была мышь, та самая, на которой я ехала ближайшие несколько часов. Ещё более странным мне показалось то, что когда я её выудила, держа за хвост, она оказалась к тому же ещё и живой. Не став церемонится, я откинула её куда подальше и встала, чтобы поправить съехавшие брюки и отряхнуть ноющий зад.
     На вечерний туалет мы потратили минут пять, а затем, про себя ругаясь на ни в какую не изменяющую принципам старую фею, скорбно двинулись вперёд, волоча за собой мешки с едой – я была благодарна ей хоть за то, что пища не превратилась в то, чем она была раньше. Чем, правда, не знаю, но и проверять это не хотелось, ведь вполне возможно, там мог оказаться живой бычок, так сказать, послуживший основой для бутербродов с мясом. К тому же, мои хрустальные туфельки так и оставались кроссовками. В общем, всё могло быть гораздо хуже, но и об этом думать тоже не хотелось.
     Да и вообще, я стала замечать за собой потребность жить сегодняшним днём, ведь где–где, а здесь за день завтрашний не мог поручиться даже принц, и я была тому живым свидетельством. Мы медленно ковыляли по дороге, разгребая ногами полусгнившую хвою. Рядом со мной шла Фиона, она, высоко задрав голову, любовалась на звёзды. В небе плыли две луны, освещая нам путь. По словам Кирилла, до ближайшего города мы должны были дойти ближе к утру. Это ободряло, хотя и не очень…

Лист пятый

Герцог фон Эйбен

     И в этот раз Кирилл не ошибся с расчётом времени, затраченного на путь. Когда мы подошли к городу, начинало светать. Этот город был намного больше Ляуштрасса. Начнём с того, что находился он в устье небольшой реки со знакомым, правда не совсем речным, названием: Эльба. Множество маленьких домиков, рассеянных в радиусе пяти – шести километров, сконцентрировались вокруг великолепного замка, стоящего на возвышении. Замок был обнесён высокой белой стеной и площадь его показалась мне настолько большой, что наверняка могла вместить в себя всё население города в случае чего. Скорей всего, это и было его основной задачей.
     Мы вошли на мощённые красным камнем улицы Тосквандоля и направились ни много ни мало к замку самого герцога. Было очевидно, что наёмники Удо ещё не успели здесь побывать, а это означало, что мы могли рассчитывать на настоящий королевский приём. К тому же, как выяснилось, главой этого города был герцог Янош фон Эйбен – любимый кузен принца, ближайший его друг.
     Навстречу нам ехала небольшая карета. Хмурый извозчик уныло погонял лошадей своим хлыстом. Кирилл сделал знак рукой, и карета остановилась. Макс залез к извозчику, мы все сели внутрь, и карета, развернувшись, поехала в сторону замка. Фиона и Кэт мирно дремали, а я не могла оторвать глаз от просыпающегося города. Мы с Кириллом смотрели в одно окно, и он, гордый за то, что такой воистину сказочный город является частью его королевства, комментировал происходящее на улицах.
     - Тосквандоль – вторая столица, если можно так сказать. Отсюда, кстати говоря, начинается главная дорога, ведущая в Саурваль с востока. По размерам он только ему и уступает. Мы с Яном очень любили тут проезжать, когда были совсем детьми. Наши матери – родные сёстры. Он был так горд, когда смог управлять этим городом. До моего отъезда почти каждый месяц звал в гости, показывал, что сделал нового. Видишь большое здание с колоннами? Это – суд. Раньше все вопросы решал герцог, но после того, как он закончил у вас юридический факультет МГУ, решил ввести здесь настоящую судебно – следственную систему, - Кирилл даже не обратил внимание на то, как я удивилась, прослышав про МГУ. – Теперь всё думает, как помочь судьям разгрести повалившие жалобы. Жителям показалось крайне занимательным судится. Представляешь, даже если твой петух нечаянно разбудил твоего соседа – сосед имеет право жаловаться и требовать компенсации за моральный ущерб.
     - Да уж, - потянула я. – А что там насчёт твоего брата и МГУ?
     - А что насчёт МГУ? – не понял Кирилл. – Ян старше меня на два года, мне двадцать три, ему – двадцать пять. Вот он и поехал учиться раньше… Смотри, смотри! Это – лавка антиквариата. Тут я нашёл волшебное зеркало, которое может показывать всё, что захочешь. Малюсенькое такое, меньше пудреницы.
     - Оно ещё у тебя?
     - Нет, - принц пожал плечами. – Я его подарил. Точнее, его у меня выиграл… один человек. Хотя по правде это был Ян.
     - Принц играет в азартные игры? – сделала страшные глаза я. – Разве позволяет королевский этикет?!
     - Мы играли с Яном в карты… - как мальчишка, замялся принц. – А вон там, прямо, видишь? – он указал на розовый особняк за стеной из кустов и постучал по крыше кареты; мы остановились. – Фиона, - затряс её принц. – Фиона, проснись же!
     Фиона протёрла глаза и улыбнулась, глядя в окно. Она открыла дверь и вбежала в розовые ворота. В самом доме она пробыла не дольше пяти минут, а потом, счастливая, вернулась и постучала в дверцу кареты. Кирилл открыл, и она забралась к нам:
     - Мои родители приглашают вас к нам в дом, милорд. Вас всех, - она посмотрела на меня самым выжидающим взглядом.
     - Так это твой дом, - наконец догадалась я. Фиона кивнула.
     - Пойдёмте, миледи. Они так хотят с вами познакомиться. Прошу вас.
     - Иди, если хочешь, - произнёс Кирилл. – Я пришлю за вами Макса, а сам я должен непременно показаться Яну, а то будет невежливо.
     Я недолго поломалась, но любопытство взяло своё. Мне очень хотелось познакомиться с родителями Фионы. Она говорила, что она потомственный телохранитель, правда, очень молодой. Хотелось посмотреть на кого-то более опытного. Я кивнула и вслед за Фионой вышла из кареты. Извозчик ударил хлыстом мостовую, и кони унесли принца с ребятами прочь.
     Мы прошли по мощённой плитами дорожке к распахнутой двери. Там стояла женщина лет сорока с чёрными, как у Фионы, волосами и сложенными на груди руками. Она ласково улыбалась, глядя на нас. Фиона резвой поступью взбежала по деревянным ступеням и обняла мать:
     - Мама, знакомься, это миледи Елена. Миледи, разрешите вам представить, моя матушка – графиня Клаудия Эдельвейс.
     - Очень приятно, - я сделала неумелый реверанс.
     - Проходите, прошу вас, - графиня Эдельвейс проводила меня в дом. – Я так рада вас видеть. Когда Фиона сказала, что отправляется с принцем в ваш мир, я так испугалась, а вот теперь вижу, что ничего страшного нет. Расскажете нам что-нибудь за чаем, миледи? – спросила она, проходя в холл. Прямо напротив двери была огромная лестница, уходящая налево. На полу лежал красивый ковёр, справа в дверном проёме виднелась гостиная со столом и камином. Дверь слева была закрыта, но, как только мы подошли к лестнице, она отворилась, и нам навстречу вышел мужчина в бардовом домашнем халате лет сорока пяти. Весь седой, как лунь, он опирался на замысловатую трость и медленно шагал в направлении холла. Остановившись рядом с нами, он поглядел на мать Фионы невидящими глазами.
     - Клаудия, кто-то пришёл? Я слышал, дверь открылась.
     - Папа! – Фиона бросилась на шею отцу. Тот немного опешил от неожиданности и трясущейся рукой погладил дочь по распущенным волосам. Фиона тихо утёрла выступившие слёзы и ещё раз посмотрела на отца. – Здравствуй, папа! Мы так давно не виделись… Вот я и приехала. Я же говорила, что через пару лет вернусь…
     - Это было твоё первое задание, девочка, - голос старика дрожал. – Как… как всё было? Расскажи мне. Ты, наверное, очень выросла, а я вот, уже совсем ничего не вижу, но… тут есть ещё кто-то?
     Прерывать такую трогательную сцену мне было очень неудобно. Я почувствовала себя лишней и очень пожалела, что пришла вот так, незваной, в чужой дом. Фиона схватила меня за руку и притянула к своему отцу:
     - Миледи, это мой отец, граф Михаэль Эдельвейс. Знакомьтесь! Отец, это миледи Елена, мы встретились в том мире… Ну, там, куда мы отправлялись вместе с принцем.
     - Я очень рад знакомству, миледи, - граф поклонился. – Прошу прощения за свой внешний вид, мы не ждали гостей…
     - Что вы?! – воскликнула я. – Здесь всё просто чудесно! Спасибо за оказанный приём.
     Михаэль Эдельвейс улыбнулся, крепко сжал руку дочери и сказал жене:
     - Клаудия, проводи их в комнаты, пожалуйста, а я пока пойду скажу слугам, что у нас сегодня праздничный обед. Твоя кормилица так обрадуется, когда узнает, что ты вернулась, доченька… Да, она так обрадуется, - бормотал граф, проходя в гостиную; звук его шагов перемежался со стуком трости по паркетному полу.
     Мы прошли на второй этаж, завернули направо и попали в небольшой коридор, в который выходили две соседствующие двери.
     - Вот ваша спальня, миледи, я пойду распоряжусь, чтобы вам принесли чистое бельё.
     - Спасибо вам, - я отворила скрипучую дверь и вошла в комнату. Судя по звуку, я поняла, что Фиона вошла в комнату рядом.
     Спальня освещалась широким, во всю стену, окном, за которым находился балкон. Справа стояла кровать с прикроватной тумбочкой, будуарный столик и кресло, слева был небольшой гардероб, открыв который, я обнаружила несколько старых, запылившихся, но, тем не менее, великолепной работы платьев. Вход в ванную был рядом с гардеробом; судя по всему, ванная была у нас с Фионой общая.
     Отодвинув пыльные шторы, я открыла дверь на балкон и вышла на отделанную мрамором длинную площадку. Я оперлась на бордюр и любовалась видом цветущего сада, когда другая дверь, ведущая в спальню Фионы, со скрипом открылась, и она показалась, уже одетая во всё домашнее.
     - Вы уже тут? – довольно спросила она. – Смотрите на сад? Я по нему, наверное, больше всего тосковала.
     - Ты сказала отцу, что не была дома два года, - Фиона с удивлением посмотрела на меня своими зелёными глазами, а потом удручённо отвела взгляд.
     - Мой отец из-за слепоты несколько потерял нить времени… Так зачем расстраивать его лишний раз?
     - Я хочу сказать, что в твоём возрасте два года не видеться с родителями… - я не сразу осознала, что она хотела сказать. – Что ты имеешь в виду?
     - Мы не были дома ровно столько, сколько понадобилось принцу, мы - его верные слуги, - промямлила Фиона.
     - Так сколько ты не была дома? На самом деле?
     - Пять лет, - тяжело вздохнув, ответила она. У меня по спине пробежал холодок, я представила, в каком возрасте она отправилась служить принцу. Предугадав мой вопрос, Фиона произнесла. – Нам с Максом и Кэт было по двенадцать, когда мы закончили обучение. Все – золотые выпускники, гордость своих семей. Нас сразу же приставили к юному принцу, а через месяц он уехал… ну и мы вместе с ним. С год назад, когда в королевстве стало неспокойно, нам прислали ещё группу – на подмогу. Вы их, кажется, видели.
     - Так где же они сейчас?
     - Они отбыли раньше нас – расчистить путь. Но Тезарус стар – ему сложно открывать портал два раза подряд в одном месте. Хотя, вполне вероятно, произошёл перехлёст.
     - Что это значит?
     - Сама толком не знаю, - пожала плечами Фиона. – Но кажется, это связано с тем, что порталы на вход и на выход нельзя открывать в столь близко расположенных местах.
     - Ладно, сейчас речь не об этом. А твоя мама в курсе?
     - Конечно. Она и сама была на службе, так они познакомились с отцом. Телохранителями становятся очень рано, нас учат с детства…
     - Что рано – это я уже поняла, - не отставала я, - но зачем ТАК рано?
     - Обычно телохранители долго не живут… - спокойно ответила Фиона, ковыряя пальцем выбоину в бордюре. – Простите, миледи, но вы сейчас затронули такую тему… - она замялась.
     - Которая меня не касается, - предположила я.
     - Нет. Просто, вам этого не понять. Быть телохранителем – честь; славная смерть – смерть в бою за жизнь. И поверьте, это счастье, если ты смог её спасти.
     - А телохранители есть только у королевских особ?..
     - Ну что вы? – Фиона улыбнулась. – Сейчас такое время, что любой мало-мальски весомый дворянин пытается обзавестись личным телохранителем. Правда вот, личный клан – дело, касающееся только монархов. Даже у кардинала есть только наёмники.
     - Личный клан?.. Не обижайся, но звучит, как личная фабрика по поставке пушечного мяса. Скажи мне, что я не права.
     - Вы не правы, миледи, - Фиона Эдельвейс покачала головой. – Основатель нашего рода когда-то давно поклялся служить королевской династии. Как – дело каждого потомка. Я выбрала этот путь.
     - В детстве? – спросила я.
     - Здесь рано взрослеют, - Фиона развернулась и забралась на бордюр. – Вы, я так думаю, это уже поняли.
     - И ты готова умереть за принца?
     - Мы все готовы, - Фиона даже не допускала никаких сомнений при ответе.
     - Ведь ты любишь его, - в моём мозгу вихрем пронеслась мысль, перевернувшая всё вокруг. Фиона загадочно промолчала, потом спрыгнула с насиженного места и пошла к себе в комнату. У двери она остановилась и, не оборачиваясь, спросила:
     - Сколько мне, по-вашему, лет, миледи?
     - Пятнадцать, - не раздумывая, брякнула я.
     - Мне скоро восемнадцать, - практически без эмоций проговорила Фиона, - но даже в двенадцать, когда я впервые его увидела, я поняла, что между сюзереном и слугой никогда ничего не будет.
     Она медленно и чинно удалилась с балкона, оставив меня с наедине с моими мыслями. Как странно было видеть такую преданность и полное понимание своей миссии в глазах этой девушки. Любыми способами защищать своего господина - ни больше, ни меньше. Я никогда раньше не говорила об этом ни с Максом, ни, тем более, с Кэт, но готова была поклясться, что они сказали бы мне то же самое. У них всех это в крови. Отец Фионы ослеп, но уж точно не от старости. Наверняка в какой-то схватке сияние опалило ему глаза. Её мать, такая спокойная, рассудительная женщина… Неужели она не осознавала, на что обрекает свою дочь? Этого я не могла понять, тогда…
     В тот момент, когда мои волосы теребил ветер, приносящий из сада запах листвы, когда всё вокруг, впервые за столько часов, было дружелюбно настроено, я понимала, что наёмники Удо не сунутся в город родного кузена Кирилла. Весь мир, представлялось мне, способствовал тому, чтобы я попала домой, и ничто не могло меня остановить, так мне казалось… Тяжёлый разговор с Фионой отлетел на задний план.
     Единственное, что по нехорошему скребло на сердце, были её к нему чувства. Конечно, я догадывалась; сложно было не заметить, как она на него смотрит. Но в памяти всплыли сказанные слова: «…между сюзереном и слугой никогда ничего не будет». Это внушало спокойствие, но от этого спокойствия я переживала ещё больше. Со стороны я бы смотрела на Кирилла и Фиону, как на Ромео и Джульетту: зарождающееся чувство, прекрасное от того, что ему не суждено проявить себя – романтичная такая история. Но я не была в стороне, по крайней мере, пыталась себя в этом уверить. Я не была влюблена – это правда, скрывать или надумывать нечто иное было бы просто по-детски. Но меня к нему тянуло, как тянет друг к другу разлучённых близнецов. Я видела родственную душу, а то, в чём призналась Фиона, заставило проснуться мою противную жабу. Я завидовала тому, что она и знает его дольше, и помочь ему может больше, чем я, да и общую тему для разговора им будет найти несколько проще.
     Это навевало дурные мысли о собственном несовершенстве, недостаточной начитанности, да и вообще о том, что я родилась не в том месте и не в то время. Кто-то скажет: депрессия. Нет, депрессия – это болезнь, а у меня было капитальное расстройство на почве неразделённых чувств. Хотя… каких чувств?! Какое расстройство? В общем, бред, но я не могла с собой ничего поделать. Во мне боролись два человека, и я чувствовала, что побеждает некто совершенно бессовестный.

     Вечером мы сидели в гостиной и праздновали возвращение Фионы и мой приезд. Мы немного выпили и теперь наперебой рассказывали, чем различаются два наших мира. Периодически это перерастало в настоящие дебаты: Фиона утверждала, что теперь уже не мыслит жизни без телевизора и рок-музыки, а я говорила, что нет ничего лучше чистого воздуха и голубого, незагрязнённого выхлопными газами, неба над головой. Клаудия и Михаэль Эдельвейс смеялись над каждым нашим словом, ни в какую не веря, что мобильный телефон, со всем количеством включённых функций, может уместиться на ладошке, а что зубные щётки теперь по сложности устройства не уступают автомобилю.
     Часов в семь за нами заехал разряженный Макс. По военному выпрямившись, он доложил, что Кирилл изволит ожидать нас в королевском дворце, где в честь его приезда намечается бал. Мы с Фионой тревожно переглянулись. Макс развернулся и вышел вон.
     - Зачем ему это? – спросила я.
     - Нам надо как можно скорее попасть в столицу, - неуверенно сказала Фиона. – Милорду не следовало этого делать.
     - Фиона, - укоризненно произнесла графиня Эдельвейс. – Ты так ничему и не научилась.
     - Мама, я знаю, что не стоит обсуждать действия своего милорда.
     - Я не это имею в виду. Судя по тому, что ты сейчас нам с отцом рассказала, принцу просто необходимо появиться в обществе. Столько времени его никто не видел – естественно, это вызывает подозрения.
     - Удо старается вызвать смуту, - тихо произнёс отец Фионы. – Не стоит ему в этом помогать, убегая от своих подданных.
     - Наверное, ты прав, папа, - углубясь в свои мысли, проговорила Фиона.
     - Конечно, я прав, дочка, - рассмеялся он. – Ну, подойди же. Когда ты ещё будешь дома… Ты ведь, наверняка, прямо из замка поскачешь дальше.
     - Да, - Фиона встала и подошла к отцу. Пока они прощались, графиня Клаудия проводила меня в комнату и раскрыла гардероб.
     - Прошу, миледи.
     - Что? - переспросила я.
     - Умоляю, не стесняйтесь. Сейчас мы подберём вам великолепное платье для бала. Ведь это – ваш первый бал в нашем мире.
     - Судя по всему, это вообще мой первый настоящий бал, - графиня улыбнулась:
     - Ну, тогда…

     Сидя в карете рядом с одетой в шёлковое платье Фионой, я чувствовала себя настоящей Золушкой. Да и туфельки у меня были хрустальные, те самые. Всё-таки отважившись придать им первоначальный вид – бал всё-таки – я теперь то и дело поглядывала на свои ноги. Безусловно, я не удержалась и ввела одно усовершенствование, незначительное… Теперь они были небьющиеся, а в целом – настоящая принцесса. Конечно, причёска из-за коротких волос у меня была не такая шикарная, как у Фионы, но графиня Эдельвейс и все служанки украшали нас с Фионой, как любимых кукол. На мне было замечательное розовое платье, расшитое жемчугом – ручная работа, между прочим. На Фионе было платье синего шёлка, в волосах, вместо шляпки – вплетено павлинье перо. Она вообще была очень хорошенькой, даже красивой, но в этом платье – не надо было никаких слов - я выходила на второй план. Но я была так рада, рада всему, что со мной происходило. Как приятно было видеть вытянутое лицо Макса, с каким удовольствием мы прошли мимо стражников у входа в главную залу и как здорово было наблюдать за тем, как чопорные старые леди следят за нами, не смея оторвать глаз.
     В великолепной зале было светло, как днём. С потолка свисали огромные люстры, убранство столов у стен превосходило все ожидания. В центре зала было пусто – гости ожидали объявления о начале танцев. На противоположной стороне стоял молодой человек в синем камзоле. У него были белые, как снег, волосы и серые глаза, на носу - очки в модной некогда в Москве оправе.
     Кирилл подошёл к нам у самого входа и провёл к своему кузену через весь зал. На принце был белый, расшитый стразами камзол, его волосы были прилизаны, а глаза светились восторгом. Он встал между мной и Фионой, протянул нам руки, и мы проследовали дальше представиться герцогу. Подойдя к блондину, Кирилл подозвал Макса и Кэт, они подошли, и он по очереди их назвал. В тот момент я почувствовала себя товаром на базаре:
     - Прошу, графиня Катерина Лесс, - Кэт поклонилась и отошла в сторону. - Граф Максимилиан Таре де Анжу, - герцог фон Эйбен протянул ему руку, сухо проговорил: «Я был знаком с вашим отцом. Большая честь…» и красный, как рак, Макс отошёл в сторону. Кирилл продолжил. – Графиня Фиона Эдельвейс, мой личный ангел–телохранитель, - добавил Кирилл, когда Фиона отошла. – Ну, а теперь, разрешите объявить начало бала. Лена,… – он протянул мне руку и провёл вперёд, когда одна старая перечница, вся в бантах и рюшах, перегородила нам дорогу и, уставясь на меня через монокль, громко проговорила:
     - Принц, но позвольте!.. Кто эта юная леди с вами?
     - Маркиза, разрешите мне пока это оставить тайной, - Кирилл немного замялся, но пошёл дальше, сделал знак музыкантам, и те заиграли вальс.
     - Не смущайся, - улыбнулся он. – Она всё время лезет не в своё дело.
     - Не хочешь меня представлять? Почему? – попыталась заигрывать с ним я.
     - Я хочу оставить тебя, как сюрприз. Знаешь, ты очень понравилась моему брату. Представляю, что он скажет, когда узнает, как тебя зовут.
     - А что не так с моим именем? – Кирилл молчал, загадочно улыбаясь.
     - Когда нас попросят, я представлю тебя герцогиней.
     - Это же неправда, - замялась я.
     - А вот и нет… Я же принц, - не без гордости напомнил он и ненадолго замолчал.
     - Расскажи мне про своё детство, - вдруг попросил он.
     - Зачем тебе?
     - Интересно.
     - Я почти ничего не помню – мы с мамой всё время переезжали. Сначала Красноярск, потом Мурманск, Питер, снова Мурманск. Потом уже не помню, и всё за полгода. Представляешь, сколько мы до этого мест поменяли? Мне одиннадцать лет было, когда мы попали в Москву. Там она вышла замуж, родила Таньку. Ты с ней говорил тогда, по телефону.
     - Да, я помню, - вальс постепенно умолк. Обстановка было отнюдь не доброжелательной – нас окружили со всех сторон; народ, молча, но весьма настойчиво, требовал зрелищ. К нам подошёл хозяин замка:
     - Миледи, - он протянул мне руку.
     - Ян, разреши представить… - Кирилл сделал театральную паузу, огляделся, чтобы убедиться, что все слушают его достаточно внимательно и продолжил. – Моя гостья – герцогиня Елена фон Милош, - я даже подпрыгнула, когда услышала свою фамилию с приставкой «фон». Я тогда и не подумала о том, что никогда раньше не называла ему своего полного имени. Правда, на большую часть присутствующих это произвело несколько непредсказуемое впечатление: все вокруг зашушукались, начали живо что-то обсуждать, будто очень давно они видели мой портрет в объявлении «Их разыскивает милиция», и теперь все разом об этом вспомнили. Меня спасли громовые раскаты музыки. Фиона подскочила к Кириллу и уволокла его танцевать, озадаченный герцог Янош направился ко мне, дабы что-то узнать, но меня выручил вовремя подоспевший Макс. Он был весел, как никогда. Его чуть длинноватые курчавые волосы подпрыгивали в ритме танца, и он нёс полнейшую чушь, кружась со мной по залу:
     - Вы никогда не говорили, как вас зовут, миледи.
     - Никто не спрашивал.
     - Так откуда это знает принц?
     - Вот и я думаю. А что? – пыталась перекричать музыку я.
     - Вы ничего не помните из своего детства? – спросил Макс, и этот его вопрос, а точнее, то, что мне его уже задавали, навёл на размышления. – Я хочу сказать, если вы ничего не помните, тогда всё ясно…
     - Что ясно?! – спросила я, когда настало время менять партнёров. Ко мне подскочил Кирилл и задал вполне предсказуемый вопрос:
     - Ты и правда больше ничего не помнишь?
     - Да что вы все, с ума посходили?! – я начинала беситься.
     - Успокойся, - пошёл на попятную принц.
     - Не стану я успокаиваться, если вы мне не объясните, в чём дело!
     - Лена… - попытался он вставить что-то успокаивающее, когда меня перехватил герцог.
     - Скажите,… - попытался заговорить он, но я, предвидя вопрос, как могла быстро вылетела из душной залы и побежала в направлении оранжереи, которую видела по пути в главный холл.
     Ночной воздух, проникающий через открытую дверь, ведущую на улицу, обдавал своей свежестью, я будто вновь родилась и, усевшись на краешек фонтана, смотрела на золотых рыбок.
     Единственное, что мне тогда хотелось, - так это попасть домой, и попасть как можно скорее.
     Дверь оранжереи открылась и снова закрылась, я услышала, как щёлкнул замок. По стуку шагов было ясно, что это не был ни Кирилл, ни Фиона, ни кто-либо ещё, кого я знала. Герцог отодвинул огромный лист маранты и сел рядом. Он протянул на ладони мне нечто маленькое, почти прозрачное, в чём я сразу узнала свою хрустальную туфельку. Наверное, я так на всех обиделась и мне так захотелось убежать, что я не заметила, как она попросту соскочила у меня с ноги.
     - Позволите? – он наклонился и одел туфельку мне на ногу.
     - Прямо, как у Золушки, - внезапно вылетело у меня.
     - Да, - он на секунду задумался, а потом продолжил. – Я обидел вас, простите.
     - С чего вы взяли?
     - Вы же убежали, - герцог развёл руками.
     - Убедительно, - согласилась я. - Просто все меня спрашивают про моё детство, а я не могу ничего рассказать. И потом, никто не объясняет, зачем им это нужно…
     - Просто, странно. Ваше имя… Это всё очень странно.
     - Вы в курсе? – подскочила я. Герцог кивнул. – Тогда ради всего святого, объясните мне, что всё это значит.
     - Ну, я попробую. Вы знаете Удо?
     - Ха! Вы спрашиваете меня, знаю ли я Удо! Да мы с ним нос к носу… - расхрабрилась я, но тут же вспомнила, что откровенничать не стоит. – Ну, виделись пару раз.
     - Тем лучше, - Янош немного помолчал и продолжил свой рассказ:
     - Так вот, лет десять тому назад, когда Удо получил пост придворного волшебника, он был ещё очень молод. Многие при дворе не одобряли выбор Кардинала, основанной лишь на том, что у него большой талант. Для всех придворных Удо был лишь зазнавшимся двадцатилетним мальчишкой с очень большими связями и полным отсутствием мозгов. Как вы понимаете, миледи, они просчитались. Не прошло и полугода, как Удо стал весьма влиятельным лицом в государстве – роль сыграли и деньги и, как выяснилось, недюжие способности. Однако ему показалось этого мало – дабы утвердить себя в придворном обществе, Удо решил жениться или, по крайней мере, обручиться с дочерью одного очень важного герцога. И всё было бы отлично – от Кардинала не поступило никаких возражений, да и двор уже более–менее примирился с выскочкой, вот только невесте на момент предполагаемого обручения не было и одиннадцати лет.
     - Так почему он не выбрал другую? – вырвалось у меня.
     - Не знаю. Может влюбился, может его просто прельстила древность рода. Говорят, он заказал портрет будущей невесты у одного волшебного мастера. И портрет этот взрослел вместе с юной герцогиней.
     - Прямо Дориан Грей какой-то. Но зачем он ему был?
     - Да затем, что невеста сбежала, лишь прослышав про нависшую над ней перспективу. Сбежала с матерью и телохранителями.
     - Но если Удо был такой всемогущий, куда они могли сбежать?
     - Вот именно. Отец девочки, помимо всего прочего, был волшебник. Никто не слышал о нём с тех самых пор, как дочь исчезла – говорят, он заплатил страшную цену за то, чтобы ей это удалось. Так и был открыт проход в ваш мир.
     - Так она сбежала к нам? – прозрела я. – Так он её ищет?!
     - Он ненавидит весь ваш мир и всеми силами пытается навредить ему и всем, кто его посещает.
     - Но… разве он её не искал?
     - Это очень сложно. Практически невозможно, тем более сейчас – никто не помнит, как она выглядела, да и столько лет прошло. Говорят, к тому же, что телохранитель у неё был больно хорош – девочка, столько же лет от роду, сколько и юной герцогине, но таким потенциалом, каким обладала она, обладал только сам Удо. Такую найти не так-то просто. К тому же матери обеих – очень сильные волшебницы были…
     - Почему «были»? – спросила я.
     - Без опаски для магического потенциала можно перемещаться только до определённого возраста. Потом – лет с тридцати пяти – люди начинают забывать, кто они, ну да это сейчас не важно.
     - А что важно?
     - Знаете, как звали юную герцогиню? – я покачала головой. – Анна Кеслер, - чётко проговорил Янош, и моё сердце часто-часто заколотилось. Перед глазами всплыл смутный образ моей подруги Анны, теперь уже герцогини – в этом у меня не было никаких сомнений. – Вы знаете девушку с таким именем? - настороженно спросил герцог.
     - Знаю… - тихо ответила я, выжимая из себя каждый звук. – Но какое отношение это имеет ко мне? – ответ я, конечно же, знала, но боялась в него поверить.
     - Девочку–телохранителя звали Елена фон Милош, - произнёс Янош и продолжил - Род Милош – самый древний среди телохранителей. Я не знаю, как король допустил отбытие одного из потомков в иной, тогда непроверенный мир, но, говорят, будто он был едва ли не единственным, кто был не согласен с Кардиналом в этом решении с женитьбой Удо. Тайком он способствовал переправке всех чётверых через границу пространств. Ещё через год о доступе в иной мир стало известно повсеместно, но Удо уже ничего не мог сделать. Ему оставалось лишь любоваться на взрослеющий портрет, который никто, кроме него и автора, больше не видел, и лелеять свою злость по отношению к вашему миру и нашему королю. Говорят, он и вправду в неё влюбился… Как вы думаете?
     - Аня… она моя лучшая подруга там, на Земле, а теперь выясняется, что знакомы мы с ней намного дольше. Я даже предположить не могла. Вы думаете, она всё помнит?
     - Вряд ли, - неоднозначно протянул Янош.
     - Что это значит?
     - Вполне возможно, что вас обеих заставили забыть болезненные воспоминания, чтобы не травмировать дальнейшую жизнь.
     - Но ведь они, я имею в виду наших матерей, должны были понимать, что рано или поздно Удо сможет попасть в тот мир, и я буду должна защитить её. Как бы я смогла это сделать, если бы ничего не помнила? Хотя, если разобраться, я и сейчас ничего не помню. Почему? Я хочу сказать, раз всё теперь встало на свои места, разве не должен произойти прорыв в подсознании? Готова спорить, тогда я знала намного больше, что касательно моих прямых обязанностей, моего подсознания. А в сложившихся условиях всё это оказалось бы неоценимым. Разве нет?
     - Но Кирилл рассказывал, как вы спасли ему жизнь. Возможно, это и стало прорывом? Мне самому ещё не всё ясно. Все точки над «i» сможет расставить лишь король. Ну, может, ещё сам Удо, но он вряд ли согласится вам помогать…
     - Ну конечно! – мгновенно дошло до меня. – Всё верно. Там, в тюрьме Ляуштрасса, он сказал, что принц ещё не знает, кто воюет на его стороне… Он имел в виду меня? Он меня узнал?
     - Это нехорошо… - задумчиво проговорил Янош. – Он может снарядить экспедицию только для того, чтобы выкрасть вас.
     - Зачем ему я, когда до предполагаемой коронации осталось меньше недели. Ведь его основная цель – Кирилл.
     - Его основная задача – стравить Кардинала с королём, а пока они будут разбираться, прибрать власть в свои руки, захватить армию и переправить её в ваш мир. Там он хочет найти графиню Кеслер – это его цель, а срыв коронации - лишь ступень к её достижению.
     - И что?
     - Понимаете, ему намного проще будет получить вас, выпытать местоположение графини и направить в Москву пару хорошо обученных лазутчиков, которые наверняка приведут к нему беспомощную сбежавшую невесту.
     - И что же мне делать? Мне надо как можно быстрее попасть к Тезарусу – он перенесёт меня домой, и Удо потеряет всякую связь со мной и с Анной, это – самое главное. Кирилл не должен рисковать, мы обойдём Удо во что бы то ни стало. Мы должны это сделать.
     - Я хочу сказать, что вы – очень смелая, - Янош посмотрел мне прямо в глаза. – Теперь я понимаю, почему король отправил именно вас.
     - Хорошо бы и мне это понять… - произнесла я и вышла из галереи – мне надо было как можно быстрее найти Кирилла с ребятами и отправляться в путь.
     Как ни странно, в коридоре меня встретила Фиона, уже переодетая в дорожный костюм. Она сунула мне в руки кулёк с одеждой и произнесла:
     - Я ищу вас по всему замку, миледи. Вот ваша одежда – вы можете переодеться под лестницей.
     - Но?! – хотела протестующее вставить я, но она уже тащила меня в сторону:
     - Я вас загорожу. Платье бросайте прямо там – может, это собьёт их со следа.
     - Собьёт кого? – прокряхтела я, пытаясь самостоятельно выбраться из корсета.
     - Удо послал за нами следопытов.
     - Он послал их по нашему следу?!
     - По вашему, миледи. Теперь ему нужны вы. Следопыты не ищут группы – они специализируются на розыске одного-единственного человека и отвечают за это жизнями. Видимо, Удо заполучил какую-то вашу вещь, раз смог им её продемонстрировать.
     - Кто они такие, эти ваши следопыты? И как вы про них узнали?
     - В замок прискакал запозднившийся гость и сказал, что видел пару по дороге через лес. Возможно, их было больше.
     - Ну так кто они? – не выдержала я, выйдя из укрытия и проследовав за Фионой ближе к выходу.
     - Единственные люди, которые могут, не переносясь по шкалам, вызывать сияние – они слышат и чувствуют в миллионы раз острее, чем мы с вами. Вам знакомо это чувство перехода, когда всё замедляется и, кажется, слышишь, как дышит муха на другом конце земли? – я кивнула. – Говорят, что это ощущение всемирной причастности их никогда не покидает.
     - Вечная нирвана, - иронично, как мне тогда показалось, заметила я. Фиона, к сожалению, мой юмор не оценила:
     - Я бы не стала иронизировать по этому поводу. Следопыты на две головы выше и раз в пять сильнее и проворней каждого из нас. Они передвигаются пешком и только пешком, но при желании нагонят даже самую проворную лошадь. Я видела их в детстве всего один раз. Они закутаны в плащи, их лица закрыты, а глаза светятся жёлтым пламенем. Они словно летели по воздуху за своей жертвой, не обращая внимания ни на кого вокруг. Они не убивают, если им не приказать, но не стоит забывать, что, несмотря на более или менее человеческий облик, людьми их назвать сложно. Говорят, будто они зарождаются из пустоты под воздействием очень сильной магии.
     - Вот и вы, - крикнул нам Кирилл и подъехал на лошади прямо к крыльцу. – Давайте быстрее – нам надо успеть покинуть замок до того, как они прибудут. Я уже договорился с Яношем - он попробует их задержать.
     Я забралась на лошадь и подъехала к Кириллу:
     - Кирилл, я очень благодарна, но зачем столько сил? Я, наверняка и сама бы управилась… А тебе нужно на коронацию…
     - Миледи! – строго оборвала меня приблизившаяся Кэт. – Вы не знаете, о чём говорите. Это – настоящие монстры, никогда не дают промашки. За ошибки, которых не случается, отвечают головой.
     - Наверняка Удо отправлял их за мной в тот мир, но ничего же не случилось. Или они просто не нашли меня там? Или он их не посылал?
     - Дело в том, что они знают этот мир - каждый уголок, каждую расщелину. Я не понимаю, почему они не нашли вас с герцогиней тогда и там. Возможно, попросту прошло слишком много времени, прежде, чем Удо узнал, куда конкретно вас направил король. Но учтите, здесь затеряться будет крайне трудно.
     - Лена, - произнёс принц. – Не обращай внимания. Самое главное, что ты спасла мне жизнь, и я, так или иначе, помогу тебе. Даю слово.
     - Спасибо, - кивнула я и пришпорила лошадь. Ребята направились вслед за мной прямо к главной дороге на столицу Саурваль.

Лист шестой

Заколдованный сад

     Изо рта запыхавшихся лошадей серыми клубами валил пар. Время приближалось к двум часам ночи – мы ни разу не пришпорили их, неслись опрометью сквозь поля, аллеи, сады. Маленькие домики скрылись за горизонтом с час назад, теперь перед нами была огромная, бесконечная дорога, в свете двух лун казавшаяся серебряной. С обеих сторон было безграничное поле, впереди маячила чёрная полоска леса. Стук копыт был созвучен стуку сердца – так часто оно билось; сжавшись от холода, я будто слилась с лошадью в единое целое. Страх накатывал волнами, и я гнала её вперёд, боясь обернуться. Тогда моей единственной целью, единственным желанием было поскорее добраться до леса, там, мне казалось, будет намного спокойней. Чисто интуитивно я надеялась, что, добравшись туда, можно будет передохнуть. Рядом со мной скакал Макс, впереди, на расстоянии нескольких метров, маячила Фиона; Кэт и Кирилл замыкали движущуюся на умопомрачительной скорости процессию.
     Говорить о чём-то, даже обмениваться наипростейшими репликами, было сложно. Я несколько раз чуть ли не падала с лошади то от усталости, то от того, что немели руки и ноги.
     В голове роем вертелись мысли. Я пыталась заставить себя вспомнить хоть что-нибудь полезное, да вообще, хоть что-нибудь. Как ни странно, я и вправду никогда не думала о том, что ничего не помню о своём раннем детстве. Мама никогда не распространялась, да и я особо не расспрашивала. Помню, что лет до тринадцати мы жили вдвоём, потом появился отчим, родилась Танька. О том, что мой новый папа не имел ни малейшего отношения к этому миру – не могло быть и сомнений, более земного человека было бы трудно вообразить. А вот Анька жила с матерью одна, сколько её помню. Я не спрашивала её об этом, считая, что затрагивать эту тему было бы просто неприличным. Мало ли что…
     А вот теперь выясняется, что знакомы мы намного дольше. Я, конечно же, не могла не замечать того, что порой мы буквально читали мысли друг друга. Аня, однажды увлёкшись спиритизмом, заявила, что мы – родственники на каком-то очень глубоком, подсознательном уровне. Она тогда сдобрила это заявление ещё кучей всяких слов, подцепленных в книжечке «Alter Ego» , и больше вопросов я не задавала вообще.
     Да и что думать об этих следопытах – я не представляла. Фиона расписала их, как исчадий ада, но раз они были так умны и проворны – почему я не встречалась с ними раньше? И почему Янош взялся их придержать? Янош…
     Очень приятный молодой человек. Я не знала, почему не могла выкинуть его из головы. Перед глазами вновь и вновь всплывало его лицо, коротко стриженые волосы, утончённый профиль, серые, но совсем не холодные глаза. И голос у него был такой приятный, чарующий. Он разговаривал о самых важных вещах, и казалось, что с энтузиазмом сказочника он поведает обо всём, что ни попросишь.
     Неожиданно Фиона обернулась, резко сбавила скорость и осталась далеко позади. Краем глаза я уловила, что Кирилл и Кэт тоже замедлили лошадей. Я хотела приостановить и свою, разобраться, в чём дело, но подскочивший Макс выхватил уздцы из моих рук, привязал к луке своего седла и, не сбавляя темпа, поскакал дальше.
     Чтобы не упасть, я схватилась ха гриву лошади. Обернуться и посмотреть, что происходит сзади, куда делись ребята – у меня не было не малейшей возможности. Слишком хорошо я понимала риск потерять равновесие. И вот, как-то умудрившись вывернуться, я оглянулась назад…
     Лучше бы не оглядывалась. За нами, не отставая ни на сантиметр, на сумасшедшей скорости следовал чёрный силуэт то ли человека, то ли зверя. Как и описывала Фиона, закутанный в развевающийся на ветру плащ, следопыт смотрел нам вслед горящими жёлтыми глазами. Тогда он показался мне просто огромным, нечеловеческих размеров. Не было ни шагов, ни одышки; он летел по воздуху, раскинув в стороны руки и… приближался. Не быстро, но уверенно, он не сбавлял темпа в то время, как наши лошади заметно подустали. Я посмотрела вперёд – до леса оставалась пара километров; Макс обернулся, посмотрел на следопыта и лишь сильнее пришпорил коня.
     Тут преследователь потянул вперёд руку, от неё распространялось голубоватое сияние. Я чувствовала неимоверный, неземной холод, исходящий от этого существа. Он тянулся к моему горлу, я начинала задыхаться, лёгкие будто сковало кристалликами льда, кровь, казалось, переставала пульсировать. Я поняла, что ещё чуть-чуть, и я упаду с лошади, тогда его ничто не остановит. Я не знала, какое задание дал своим слугам Удо, но было ясно, что этот – меня убьёт.
     Перед глазами встала морозная дымка. Что было бы дальше – страшно думать, но внезапно нас догнал всадник в длинном, развевающемся плаще. Луны осветили синий бархат, серебряное лезвие рассекло пространство между мной и следопытом, я поняла, что теряю сознание и сильнее схватила разметавшуюся гриву лошади.
     Сквозь сон я ощущала чувство полёта, как, не сбавляя темпа меня перекладывают с одной лошади на другую. Только теперь меня придерживали чьи-то руки. Заботливые, сильные. Мы всё летели и летели куда-то, я свесила голову на грудь и прижалась к тому, кто меня нёс. Я слышала, как к нашей лошади приблизились ещё несколько. По меньшей мере трое. Стук копыт, звучащий в унисон успокаивал, я поняла, что засыпаю.

     Я проснулась от того, что меня положили на что-то мягкое и душистое. Тем не менее, было прохладно, и я недовольно заворчала, машинально шаря рукой по поверхности в поисках одеяла. Моя рука наткнулась на мокрое и холодное, от чего я, собственно говоря, окончательно пришла в себя.
     Я еле продрала глаза и выдернула руку из лужи, точнее из небольшого ручейка, в который я её в полузабытьи и окунула. С усилием заставив себя встать, я оторвала от земли голову и осмотрелась. Я сидела на зелёной траве в окружении ромашек и колокольчиков. Совсем рядом журчал ручеёк, унося вдаль падающие сверху незнакомые фиолетовые соцветия. А вокруг повсюду росли каштаны, черёмуха, вишня, яблони. Всё вокруг цвело, и пахло, как в парфюмерном магазине. Такой красоты я в жизни не видела. Раннее солнце пробивалось сквозь зелень молодых листочков.
     Судорожно перебирая в голове воспоминания, я пыталась понять, где я нахожусь и какое сейчас время года. Вспомнила, что скакали с Кириллом и всей компанией. Потом они отстали, Макс потянул меня вперёд… Потом следопыты, синий плащ и блестящее лезвие меча. Кажется, потом я отключилась. Не помню. Но в любом случае, тогда перед нами маячил чёрный лес, и мне почему-то казалось, что там нас точно не найдут, потому что он казался мне очень густым. За полночи мы не могли проскакать его весь насквозь… Или могли? В голове, словно пчёлы, роились мысли. В любом случае, время года было явно не подходящим для цветения деревьев. Как видите, вопросов было больше, чем ответов, и я решила встать, пройтись и оглядеться.
     Рядом, привязанные к дереву, стояли наши лошади. Только их было шесть, вместо положенных пяти. Решив поразмыслить об этом позднее, я пошла вдоль по течению ручья. Идти пришлось недолго, меня привлёк шум падающей воды, и я, поспешив вперёд, подошла к огромной раскидистой иве, преграждающей путь. Я кое-как пролезла под её ветвями и остановилась, как вкопанная. Ручеёк впадал в маленькое круглое озерцо – метров тридцать в диаметре; практически со всех сторон оно было окружено густыми зарослями, с моей стороны был удобный спуск в воду, а с противоположной – с гигантской скалы с шумом и пеной, разбиваясь о каменные выступы, падала вода. Водопад, высотой метров двадцать, по краям весь в плюще и папоротнике, поражал своей величественностью. Я подняла голову вверх и увидела, что над водой коромыслом висит радуга. Рядом, над зелёной осокой, летали стрекозы.
     Справа от меня, присев на округлый камень, Фиона дрыгала босыми ногами, опустив их в воду. Брызги окатывали Кирилла, пытающегося к ней приблизиться, с ног до головы. Он был в одних штанах, завёрнутых по колено, на том же камне лежали его рубашка и плащ. Кэт, войдя в воду по щиколотку, сосредоточенно глядела на водопад, Макс брассом нарезал по озеру круги. Я хотела подойти к Фионе, но тут меня окликнули по имени. Я обернулась и увидела Яноша. Он стоял передо мной, переодетый в дорожный костюм. Через плечо был перекинут плащ, на боку в ножнах висела шпага. В руках герцог фон Эйбен держал откупоренную флягу.
     - Я шел к вам, хотел привести в себя, а вы… - осекся он. – А вы уже сами…
     - Да, - я покачала головой, – сама. Я очень рада вас здесь видеть, не подумайте ничего дурного, но что вы тут делаете? – спросила я и тут же пожалела: Ян ещё больше замялся, снял с носа очки и положил их в небольшой футляр, прикреплённый к поясу. Тут кто-то опустил мне на плечо руку. Я судорожно обернулась и посмотрела в глаза Кириллу. Он стоял передо мной, как и был – весь мокрый, совсем не похожий на принца.
     - Как ты? – спросил он.
     - Всё в порядке, спасибо, - попыталась улыбнуться я.
     - Не мне спасибо, - Кирилл виновато отвёл глаза. – Ему, - он кивнул на Яна. Я ещё раз посмотрела на герцога, опустила глаза на его шпагу и поняла, чьё лезвие тогда разрезало пространство между мной и следопытом.
     - Извините… - полушёпотом выронила я, пытаясь перебороть стыд. – Я не знала, не помнила. Спасибо вам огромное…
     - Не стоит… - тоже опустив глаза, произнёс Ян.
     Почему-то веселый, Кирилл развеселился ещё больше. По нему нельзя было сказать, что совсем недавно мы едва не стали жертвами следопытов и, чтобы этого не произошло, скакали всю ночь напролёт. Он, улыбаясь всему, что происходило в тот момент вокруг, подтянул меня к Яну, обнял нас обоих за плечи и, довольный, как будто только что получил медаль, потянул нас обоих в сторону рощи. Сделав по пути едва заметный знак ребятам, он пригласил их следовать за нами. Ч
     ерез четверть часа мы все уже сидели кружком на поляне и жевали бутерброды с лососиной, запивая их водой из ручья. Поднялся небольшой ветер и он кружил над нами, рассыпая лепестки цветов над головами. Закутавшись в плащи, Кирилл, Макс, Фиона и Кэт наперебой рассказывали, что произошло. Мы с Яном слушали молча.
     - Мы скакали на полной скорости, - начала своё повествование Фиона. – Вокруг темно – не видно ни зги. Вы же помните, миледи? – я кивнула. – Я скакала перед вами с Максом, всё время смотрела по сторонам. Вдруг справа краем глаза я увидела три движущиеся тени. Они прижимались к земле низко – низко, пытались догнать нас, передвигаясь по полю. И им это почти удалось, за травой я бы их и не разглядела бы, стыдно признаться, но это так – уж очень хорошо они маскируются. Но тут один из них, видимо, поднял глаза, а им этого делать нельзя. Они очень хорошо видят ночью, но это их проклятье – горящие глаза.
     - Я тоже заметил, что что-то мелькнуло, - перебил её Макс. – Милорд велел в случае чего везти вас как можно дальше и ни в коем случае не дать остановить лошадь. Я немного перестарался… Вы могли упасть.
     - Она же не упала, - обрезала Кэт. – Падать – не самое страшное. Тогда было главным, чтобы вас не догнали, а со следопытами разобраться ничего не стоило. Тем более, нас было больше.
     - Прям-таки и ничего, - недовольно буркнул Макс.
     - Тебя там не было!
     - Одного вы упустили… - еле слышно произнёс он и тут же наткнулся на гневные взгляды обеих телохранительниц.
     - Когда Фиона сбавила темп и присоединилась к нам, - проговорил Кирилл, раздосадованный словами Макса, - они вышли из своего укрытия, наверняка поняли, что прятаться больше не имеет смысла, и напали. Двоих мы задержали, а одного, и вправду, упустили. Бог знает, что могло бы произойти, если бы не появился Янош. С теми двумя мы управились, а вот с последним… Я скакал сзади, пытаясь вас догнать, но следопыт был очень проворен. Я видел, он вызвал сияние…
     - Он хотел меня задушить.
     - Ян спас положение, появился как раз вовремя. Моя лошадь устала, да и сам я чувствовал, что слабею. И тут он проносится мимо… Я поначалу и не понял, что это Ян, вижу плащ, шпагу, занесённую либо над вами, либо над следопытом – издалека я не разглядел. Пришпорил коня, но тут что-то произошло, и я упал на землю. А Ян… он спас положение.
     - Тут нет моей заслуги. Ты сам сказал, я просто вовремя появился. Они ворвались в замок, распугали всех гостей, начали рыскать по залам в поисках… Мои стражники пытались их прогнать, хоть что-то сделать… Двоих эти твари убили, пятерых покалечили. Под лестницей они нашли вашу одежду, а потом бросились дальше. Должен сказать, эти были очень сильны. Я никогда не имел дела со следопытами, но слышал, что они несколько меньше. Удо послал самых лучших, чтобы… - он запнулся и повисла тягостная тишина.
     - Я не знаю, кого он там ещё послал, но готов поклясться, - сквозь зубы процедил Макс. – Готов поклясться, что никогда не видел таких огромных следопытов. Мне приходилось иметь с ними дело при выпуске – я защищал золотую медаль, средний следопыт ростом метра два, а в этих… два с половиной – самое меньшее. К тому же… - Макс замолчал, как и Ян. Я поняла, что они не хотят чего-то говорить.
     - Что? – спросила я.
     - Миледи, - тихо произнесла Фиона. – Следопыты не убивают людей, если им не приказать.
     - Значит, Удо приказал меня убить?
     - Он не приказывал, - Ян потёр уставшие глаза. – Тот, который вас преследовал... Перед смертью он сказал, что Удо отдал приказ лишь привести вас к нему.
     - Тогда как?.. – слова застряли у меня в горле.
     - Следопыты никогда не подводят своего господина, - воскликнул Макс. Похоже, и для него слова Яноша были откровением. – Никогда раньше…
     - Был один случай, - холодным, размеренным тоном произнёс Ян. – Десять лет назад.
     - Удо послал за графиней Кеслер целый отряд следопытов, – произнёс Кирилл. Все удивлённо на него посмотрели – никто не ожидал, что принц знал такие вещи и до сих пор не распространялся. - Они разбрелись по всей стране. Вернулись через месяц, когда она пропала вместе с телохранителем. Удо был зол, как никогда… Велел убить всех до единого. Говорят, потом несколько лет следопыты были в опале, они поклялись убить виновных…
     - Тот сказал мне, что это – не единственная группа, которую послал Удо, - печально заключил Янош. – Значит, будут ещё, и все они поклялись вас убить. Придворный волшебник не знает, что выпустил на волю убийц.
     - А когда узнает?.. – прошептала я.
     - Он не сумеет их отозвать…
     - Ну всё, хватит! – Ян резко вскочил. – И так проблем выше крыше, ты ещё нагнетаешь обстановку, - Кирилл удивлённо поднял на него глаза. Сам факт поднятия голоса на принца крови в любой стране вызвал бы подобную реакцию, но Кирилл, и правда, нагнал слишком много драматизма. Излишней оптимистичностью я никогда не страдала, но тогда, и правда, стало жутко. От одной-единственной встречи со следопытом хватило впечатлений на всю жизнь, а от перспективы встретиться с ними ещё хоть раз хотелось оказаться сейчас же где-нибудь на луне.
     - Милорд, - примиряюще проговорила Фиона, - я думаю, что все мы сейчас очень устали, излишне перенервничали, особенно вы, миледи. Здесь, мне кажется, весьма безопасно, мы сможем отдохнуть, прийти в себя… - она тревожно оглянулась, тоже встала на ноги, выудив из-за голенища кинжал. Макс встал, подошёл к лошадям и нырнул в кусты прямо за ними. -
     В чём дело? – начала оглядываться я, силясь понять, что происходит. – Это… Это они? Да?!
     - Прошу вас… - Ян подал мне руку и подтянул к себе, вынимая из ножен шпагу. – Не беспокойтесь. Просто лошади заволновались. Вполне возможно, там кто-то есть.
     - И это?.. – я заикалась от волнения. Будто что-то тяжёлое навалилось на грудь и мешало дышать. Резко обострилось обоняние и теперь от обилия запахов на поляне стучало в висках.
     - Нет, сюда они ни за что не попадут. Это – запретная земля для следопытов, - проговорил Янош, Фиона внимательно посмотрела ему в глаза.
     - Что вы имеете в виду, милорд?
     - Ты ещё слишком молода, девочка. Ты не можешь этого знать…
     - Будет возможность, я расскажу, - произнёс Кирилл, занимая круговую оборону. Откуда-то он достал шпагу и теперь оглядывался по сторонам, выставив её вперёд. Фиона встала слева от него, Кэт – справа. Таким образом, мы с Яном оказались в центре треугольника и оба смотрели в ту сторону, где за кустами с минуту назад исчез Макс.
     Прошло немного времени, прежде чем мы снова его увидели. В стороне что-то зашуршало, кусты затряслись, там кто-то возился. Спустя пару мгновений на свет божий показался Макс. В руках за шкирку он держал маленького, извивающегося человечка. Подойдя поближе, мы увидели мальчика лет семи-восьми. Он был одет в коричневые курточку и брюки. На ногах были рваные ботинки. Его всклокоченные, торчащие в разные стороны волосы были тёмно-русого цвета. Нос, весь в веснушках, карие глаза, полные слёз; он изо всех сил пытался выбраться из плена, дубася ногами по коленкам Макса и пытаясь разжать его крепкий кулак своими тонкими, детскими пальцами. Мальчишка был настолько мал и худ, что я невольно усомнилась в его умственном здравии – ну не мог обычный восьмилетний шкет с таким остервенением лупить «взрослого дядю». Бедный Макс: судя по его лицу, он уже не один десяток раз пожалел, что пошёл в те кусты. Его руки были исцарапаны в кровь, на лице, прямо на лбу, красовалась на глазах увеличивающаяся шишка. Макс, конечно, был небольшого роста, ниже меня почти на голову. Но и парнишка, насколько можно было судить, мог доходить ему максимум до пупка, так что о появлении синяка можно было только догадываться.
     - Оставь его немедля! – закричала Кэт. Мы с удивлением посмотрели на неё, затем на обалдевшего Макса.
     - Кого? – переспросил он. Кэт уже открыла рот, чтобы ответить, как мальчишка известным одному лишь ему образом вывернулся, укусил телохранителя за палец и юркнул в сторону. Словно обезьяна, он забрался на растущую рядом яблоню и уже оттуда, утирая слёзы, смотрел на нас с таким же удивлением, что и мы на него.
     - Где ты его нашёл? – спросил Янош Макса, пытающегося перевязать себе руку носовым платком.
     - Да там, в кустах, - Макс неопределённо тряхнул головой. – Я нагнулся, чтобы пройти, а он мне со стороны как шарахнет по лбу палкой. У меня, ясное дело, всё в звёздочках, а тут он ещё ржёт, просто угорает. Я его и схватил прям на шиворот, несу к вам, а он, ни слова не говоря, как разревётся. И ладно бы, просто плакал, а тут ещё и кусается, дерется, ногами во все стороны машет. И чего это он?..
     - А ты б его ещё за волосы приволок! – отрезала Кэт, подходя к дереву. – Воспитатель несчастный! Мальчик, иди сюда. Не бойся. Ну, иди, иди сюда. Ты, наверное, из деревни, заблудился, да? Есть хочешь?
     Мальчишка недоверчиво посмотрел на Кэт, потом на Макса. Уловив ход его мыслей, Катерина проговорила:
     - Успокойся. Мы ему больше не дадим тебя обижать. Ладно, не будешь бояться? Спускайся.
     Паренёк с минуту сидел, не двигаясь, затем, опасливо глядя на нас, стал медленно спускаться вниз. Когда он встал на твёрдую землю, и не спеша, шаг за шагом, приблизился к нам, я смогла получше его разглядеть. В принципе, обычный маленький мальчик, одетый в крестьянскую одежду. Сколько я их видела в Ляуштрассе. Только немного напуганный и слишком нервный. Резко, как филин, крутя головой, он старался рассмотреть нас всех, глядя исподлобья. Так, суетясь и пытаясь заметить всё на свете, он один раз чуть не упал, споткнувшись о выступавший из земли корень. Кэт попыталась ему помочь, протянув руку, но он так резко отскочил от неё, будто боялся даже прикоснуться… Одним словом, Маугли был не одинок. Катерина озлобленно глянула на Макса и прошептала сквозь зубы:
     - Всё из-за тебя, садист бесчувственный. Он теперь ото всех шарахаться будет.
     Ян, услышав это, усмехнулся и, уже не видя угрозы, пошёл к лошадям. Кирилл знаком предложил мальчишке сесть там, где мы недавно обедали, но тот, отхватив бутерброд с ветчиной, уютно примостился у огромного ствола каштана и принялся жевать, шумно чавкая. Мы сели полукругом и принялись изучать нашего нервного гостя. Наконец, когда мальчишка проглотил последний кусок, Кирилл решил, что сейчас – самое время для вопросов.
     - Ну так, может всё-таки расскажешь, кто ты?
     - Я мальчик, просто мальчик, - тихим голосом проговорил он.
     - Это мы уже заметили, - буркнул Макс и тут же получил от Кэт локтем под ребро.
     - А имя у тебя есть, мальчик?
     - Никодим, - произнёс пацан, глядя на бутерброд в руках Макса. Словно очнувшись от столетнего сна, Макс внимательно посмотрел на мальчишку. Оглядевшись по сторонам, он поднялся, и подошёл к мальчику. Тот буквально вжался в кору дерева, ища глазами Кэт.
     - Никодим, значит! – проговорил Макс. – Ну и что ты тут делаешь, Никодим?
     - Макс, оставь его! – крикнул Кирилл.
     - Подождите, милорд. Так что ты тут делаешь?!
     - Я?!.. Я… Я мальчик, просто крестьянский мальчик! – заикаясь произнёс Никодим. Кэт, не выдержав, подскочила к Максу и попыталась оттянуть его в сторону, громко протестуя, против творившегося безобразия. Мне, признаться, тоже было жалко мальчишку, но Максу я всё-таки верила. Юный телохранитель, оттолкнув подругу в сторону со словами: «Помолчи, пожалуйста!», добился своего – обиженная вдрызг Кэт от него отстала.
     - Чую я, что такой же ты простой крестьянский мальчик, как и я! – рявкнул Макс. Вместо того, чтобы окончательно стушеваться, мальчишка, именуемый Никодим, злобно глянул на него, привстал и крикнул:
     - Хочешь сказать, ты девочка?! – голос его прозвучал совсем не по-детски, наоборот, в нём слышались какие-то старческие нотки.
     - Сиди! – прикрикнул Макс и ладонью дотронулся до лба мальчишки, усаживая его на место.
     Тут произошло что-то странное. Мальчишка встал, прислонился к дереву. В том месте, где до него дотронулся Макс, как круги по поде, побежали морщины. Кожа ссохлась, пожелтела. Глаза становились затуманенными, выпадали седеющие волосы. Одежда затрещала по швам, но человечек, стоящий перед нами, не рос, наоборот, он всё больше скукоживался, на спине появился горб. Маленькие сухонькие ручки беспомощно сжались в кулаки, он смотрел на нас с нескрываемой злобой. Откуда ни возьмись в его руках появился посох – простая деревянная палка с разветвлением на конце. По-мальчишески подпрыгнув к нам, Никодим ударил Макса по колену, мастерским ударом в лодыжку повалил навзничь Кирилла и направил рогатину на нас.
     - Пришли в мою рощу, чтобы обворовать меня! – истерично завопил он. – Хотели поглумиться над красотами моего заповедного уголка?!
     - Н-н-нет!.. – попыталась что-то произнести Кэт, как её постигла участь Кирилла.
     - Молчать! – заорал старикашка.
     - Молчите, - потирая ногу, проговорил Макс, – он же псих. Я слышал, что в этих лесах живёт какой-то ненормальный гном, всех избивает… - произнесённое едва не стоило ему зуба, но Макс успел увернуться, и посох вошёл в мягкую, рыхлую землю.
     - А разве гномы могут превращаться в людей? – неуверенно спросила я.
     - Ещё как могут, если на них наложить заклятие, - с пулемётной скоростью выдал Макс, но на этот раз ему повезло меньше: один взмах – и телохранитель, прыгая на одной ноге, потирал ушибленное плечо. Это, судя по всему, окончательно вывело его из себя. Достав кинжал, он направил остриё на Никодима, что, кстати говоря, помогло мало – со свистом выбитый из рук, кинжал воткнулся остриём в близстоящее дерево. Гнома, как выяснилось, мало волновала судьба деревьев – произошедшего он даже не заметил. С прыткостью редкого фигуриста он подбежал к Фионе, опрокинул её на землю и прижал к горлу рогатину.
     Кирилл, еле сумевший встать, опасливо поглядел на гнома и на Фиону, одно движение, и противный маразматик свернул бы ей шею. Где всё это время находился Ян – оставалось только догадываться, тогда меня волновало несколько иное. Застыв от неожиданности, Кирилл смотрел на Никодима. Затем он, показывая, что сдаётся, поднял руки и сел на одно колено.
     - Не надо. Мы не хотели вам сделать ничего дурного, уважаемый Никодим…
     - А-а-а! Вот вы как заговорили, мерзкие воришки! – торжествующе проговорил гном. – Уважаемый Никодим!.. Ха-ха-ха! – загоготал он. Окончательно потеряв совесть, он поставил свой грязный башмак на горло Фионы. Та закашлялась и сжала руками траву, а гном поднял вверх палку и, готовый опустить её в любой момент зыркнул на Кирилла.
     Тем временем из-за кустов, находящихся как раз за спиной разбушевавшегося хозяина рощи, вышел Ян. Мгновенно оценив ситуацию, он тихо подкрался к гному, протянул руку и с такой силой дёрнул палку, что Никодим, не удержав равновесия, бухнулся на спину. Фиона подскочила на ноги и начала откашливаться. Все мы подошли к ошарашенному и гному и окружили его плотным кольцом. Ян, от греха подальше, держал палку у плеча – туда гному было не добраться, даже если бы он встал на мыски и подпрыгнул.
     - Кому ты служишь? – гневно спросил Макс.
     - Я охраняю этот сад от непрошенных гостей, - буркнул Никодим, оглядывая нас всех. – Вы попали в частные владения, вам сюда нельзя.
     - Ты хоть знаешь, на кого покушался? – спросила Кэт. Гном отрицательно покачал головой:
     - Вы пришли сюда, чтобы воровать красоты моего сада.
     - Да тебе начхать на сад, псих несчастный. Только бы подраться, - отрезала я.
     - Вы – воры, - упрямо твердил своё карлик.
     - Это – принц Саурвальский, Кирилл Марло Ловеран, твой будущий король, - помпезно заявила Фиона. – Ты поднял руку на своего правителя.
     - Если это принц, - Никодим встал, поправил на себе одежду и, распихав нас в разный стороны, вышел из «окружения». То ли услышав от Фионы, что Кирилл – принц, то ли по какой-то иной причине, гном потерял, наверняка временно, всякий интерес драться. Он щёлкнул пальцами и метрах в двух от нас, в тени раскидистого каштана, появились два гриба огромных размеров – один побольше, другой поменьше. Используя второй, как стул, а точнее табуретку, а первый – в качестве стола, Никодим разложил старые, замусоленные свитки, выуженные из-за пазухи и внимательно на нас посмотрел, - тогда он должен знать, что это за место и почему его лучше огибать стороной.
     Теперь все вопросительно уставились на Кирилла. К нему подошёл Янош, они обменялись парой реплик и отошли в сторону.
     - А пока они там беседуют, вы должны зарегистрироваться, - гном нацепил пенсне и обмакнул в только что появившуюся чернильницу только что появившееся перо.
     - Чего?! – пораженная невиданной доселе наглостью, Кэт отшатнулась от Никодима.
     - За-ре-гес-три-ро-вать-ся, - по слогам повторил Никодим. – Кто вы такие, буду записывать. А вы как думали, вторглись в чужие владения, обгадили тут всё и до свидания – приходите ещё? Э, нет, братцы-кролики, тут у вас этот фокус не пройдёт. У меня свой котелок на плечах. Вот сейчас справочку оформим, и куда надо отнесём. Да, чтоб впредь неповадно было.
     - Да мы ещё и обгадить-то ничего не успели, - вставил Макс.
     - Не успели, - фыркнул Никодим. – Это я вовремя появился. А если бы нет? Наверняка решили бы тут гулянку на всю ночь устроить. Деревья повыкорчёвавли бы, да пожгли всё на фиг.
     - Потрясающе, - набирая воздух в грудь, произнесла Фиона. – Бюрократически настроенный гном пенсионного возраста с чётко выраженными садистскими наклонностями читает нам лекцию о вреде курения на природе.
     - А вы, девушка, умными словами не очень-то умничайте. Я ведь тоже ругаться умею. Давайте-ка лучше имена, клички, погоняла, как там у вас, у бандитов?
     - Умничать, говорите, - встряла в разговор я. – Ну, пишите. Я – Чайка, это, - я показала на ребят, - три сестры, а тот тёмненький в стороне – сам Антон Палыч. Беленький… Да хоть Ионыч. Довольно? Ну, мы пошли…
     Гном поднял на меня своё маленькое сморщенное личико цвета застиранной тряпки, громко хмыкнул, провёл языком по остаткам зубов и поманил меня пальцем. Всем своим видом, показывая, что я делаю одолжение его возрасту, я подошла. Никодим откашлялся, обмакнул перо в чернильницу и произнёс:
     - Рост, возраст, вес, половая принадлежность обоих родителей, - я вылупила на него глаза, сказать мне было нечего. Кэт тихо похихикивала в сторону.
     - Половая принадлежность кого? – переспросила я.
     - Обоих родителей, - повторил гном. – Можно сначала записать вашу.
     - Что?!
     - Девушка, - гном посмотрел на небо, затем на меня глазами человека из социальной службы, попавшего на экскурсию в дурдом. – Я вас ещё раз спрашиваю: ваш пол.
     - Мой пол? – глазами я стала искать, чем бы ударить его побольнее, да так, чтоб раз и навсегда отбить охоту задавать такие вот дебильные вопросы.
     - Пол, пол, - закивал Никодим, уверенный, что я сейчас образумлюсь и выдам ему свою полную подноготную.
     - Пол – паркетный, - ответила я и отошла в сторону, зря… Никодим, не поднимая глаз, записал, приговаривая:
     - Пол – паркетный, так и запишем – ламинированная доска. Теперь рост, имя… - я немного помолчала, гном посмотрел на меня и проговорил: - Что, съела?! Рост!
     - Метр семьдесят восемь, - машинально ответила я, ощущая себя всё большей идиоткой.
     - Имя.
     - Елена фон Милош, - раздалось позади меня и Кирилл с Яном обошли Никодима с обеих сторон. Карлик огляделся по сторонам, посмотрел на меня, потом на принца:
     - Чем докажете?
     - Есть предложения?
     - Она не похожа на герцогиню фон Милош, - неуверенно произнёс Никодим. – Та была чуть ниже ростом и вообще…
     - Ей было одиннадцать лет, - привёл свои доводы Янош. Гном утёр рукавом нос, с пристрастием глянул на меня и, ничего не ответив, встал со своего гриба.
     Он пошёл вглубь рощи и исчез за деревьями. Тем временем, Ян и Кирилл засуетились, начали быстро собирать вещи. Ничего не понимающие, мы последовали их примеру. Через пару минут лошади были осёдланы, ребята держали их под уздцы, готовые в любую минуту сорваться с места. Опять чувство тревоги и недосказанности повисло в воздухе.
     - Думаешь, он принесёт ящик? – нарушил тишину Ян.
     - Больше ему ничего не остаётся. Защищать сад – его задача, а ящик – единственный способ проверить, говорим ли мы правду.
     - Тогда мы попали… Она не откроет, у неё нет ключа.
     - Отец говорил мне, что ключ всегда с ней – главное, вспомнить, как им пользоваться.
     - Она места этого не помнит, а ты говоришь, ключ.
     - Прошу прощения, - вмешалась я, - но я всё-таки тут, если вы не заметили, – принц и герцог фон Эйбен внимательно на меня посмотрели. Опять повисла неловкая минута молчания, прервать которую опять решился Янош:
     - Этот сад – заповедный уголок вашего рода, миледи. Всего в паре километров к югу отсюда находится ваш родовой замок – Сен-Дельжотар. Эти земли были приписаны вам и только вам сразу после вашего рождения – подарок вашего крёстного – отца Кирилла – как знак благодарности за верную службу вашего отца. Это было как раз после одного покушения на короля, которого граф фон Милош помог избежать, - принц кивнул в знак подтверждения. – На них наложено сильное волшебство – ни один следопыт не будет способен проникнуть в этот лес. Вообще никто, желающий принести несчастье обладательнице.
     - А Никодим? – спросила я, жадно слушая повествование Яна, втайне надеясь, что вот-вот, и я вспомню нечто помимо того, что он мне сейчас рассказывает.
     - Он был поставлен сюда в качестве надзирателя. Говорят, он хранит шкатулку, в которой находится ключ, способный открыть пещеру за водопадом. Ящик можете открыть только вы – больше никто не знает, как это сделать.
     - А что там, за водопадом? – Ян пожал плечами, Кирилл вышел вперёд.
     - Никто не знает. Разные ходят слухи – и что там находится главное хранилище сокровищ, и что там саркофаг предков, и что там вообще ничего нет.
     - А вы-то как думаете?
     - Не знаю…
     - Вот он! Вот он! – радостно вопил гном, несясь по мягкой траве. Над головой в руках он держал маленький ящичек из красного дерева с одной–единственной серебряной ручкой на крышке. – Еле нашёл. Ну, теперь смотрите, - он грозно помахал нам новым посохом. Наверняка он не столько искал ящик, сколько подбирал новое оружие, - если она его не откроет – живыми вы отсюда если и выберетесь, то не все! Ну же, деточка, иди сюда! – по его жадно бегающим глазкам, стало очевидно, что желание вредить и калечить вновь в нём проснулось.
     Сглотнув слюну и унимая дрожь в коленках, я подошла к гному. Ребята осмотрительно сели на лошадей и отъехали в сторону. Кирилл передал уздечку моего коня Яну и подъехал как можно ближе ко мне. Хорошо, что Никодим, возбуждённый жаждой расправы, всё равно над кем, ничего из их приготовлений не заметил. Он, уперев руки в бока, со злорадной улыбочкой смотрел, как непослушными руками я, сидя на корточках, переворачиваю коробочку с боку на бок, вверх дном, стучу по крышке, подеваю её ногтем и безуспешно дёргаю за ручку. Ни замочной скважины, никакого ещё отверстия в ящике не наблюдалось. Понимая, что сейчас, скорей всего, произойдёт нечто страшное я, как могла, старалась открыть ларчик, но он не поддавался.
     Промаявшись так минут десять, я поняла, что всё кончено, что ящик мне не открыть. Довольный гном потирал руки. Вдруг он неожиданно выбил шкатулку у меня из рук и уже поднял у меня над головой свою палку, как Кирилл, вывернувшись, как в лучших голливудских вестернах и при этом едва не свалившись с лошади, подхватил меня за талию, перекинул через седло и пришпорил коня.
     Никодим, насколько я могла судить из своего не самого удобного для обзора положения, гнался за нами, но недолго. Куда там ему – если уже через пять минут мы смогли сбавить темп и лишь нелицеприятные крики и довольно конкретные обещания в наш адрес эхом разносились по всей округе.
     Я пересела на свою лошадь и ещё через полчаса мы выехали на открытую местность, бедную растительностью. Справа виднелась дорога – убегая от следопытов, мы недалеко от неё умчались. Светило почти что полуденное солнце, мы ехали небыстрой трусцой. Над головой не было ни единого облачка. Я посмотрела на юг, прикрывая глаза ладонью.
     - Долго ехать до Саурваля? – спросила я, наконец, у Кирилла.
     - Ещё дня два. Но нам нельзя терять времени – кто знает, что будет впереди.
     - Я хотела тебя попросить, - я подъехала к принцу, и теперь мы ехали вдвоём впереди, так, что никто другой нас не мог слышать. Принц вопросительно на меня посмотрел:
     - О чём?
     - Ты не думай, я не хочу тебе лишних неприятностей, я прекрасно всё осознаю, но мне надо там побывать, непременно… Ты меня понимаешь?
     - Нет, - Кирилл честно помотал головой из стороны в сторону. Его ответ лишь больше убедил меня в моём решении, во чтобы то ни стало, я решила добиться поставленной цели.
     - Эта дорога ведёт прямо на Саурваль?
     - Да, - принц кивнул.
     - Никаких городов, деревень, лесов, перелесков? Я точно не заблужусь?
     - Что ты хочешь этим сказать?
     - Отвечай.
     - Ну, есть парочка, но они все не очень большие. Я имею в виду деревни. Лес один, но он проходит стороной. Ты что задумала?
     Я пришпорила лошадь и сорвалась с места, крикнув: «Не бойся! Я буду в Саурвале! Не надо меня ждать!»
     Кирилл печально посмотрел в след и крикнул:
     - Зачем тебе это?!
     - Мне надо знать! – ответила я. Короткий вопрос, короткий ответ. Мы оба поняли друг друга, ведь, как выяснилось, мы были брат и сестра, хоть и крёстные.