Жил да был кирпич. Жил он уже давно на своем месте в старом доме. Это был последний строительный кирпич этого здания, его положили последним. В тайне кирпич очень гордился этим фактом, хотя с виду никак это не показывал. Ему нравилось жить здесь. Хорошо все видно, высоко, всегда продуваемо. Кирпич любил ветер. Они были старыми знакомыми, даже друзьями. Сколько ветер рассказывал кирпичу о своих похождениях. Сколько интересного узнавал кирпич, не сходя с места. У ветра не было более благодарного слушателя, а у кирпича не было более разговорчивого собеседника. Иногда кирпич просил у ветра почесать его, так как никто больше не соглашался. Ветер усиливался и проходился по поверхности старого приятеля. Конечно, иногда шел дождь, но он просто шел, он приятно щекотал капельками по потрескавшимся бокам, капли скатывались дальше, им не был интересен кирпич, их целью всегда была земля. Ничто не привлекало дождь больше, чем земля. Некоторые вещи привлекают нас помимо нашей воли.

     Так тянулись года и десятилетия. Летом прилетал ветер, иногда дождь; осенью налетали старшие братья ветра – ветруганы и старшие братья дождя – ливни; зимой приходил снег, который любил поваляться там, где его не просят, а весной он уходил и снова приходил ветер, иногда приходил дождь. Много лет проходило одинаково, ничего не менялось, все шло своим чередом. Сколько лет прошло в этом ритме, сказать трудно, кирпич и сам-то уже начал забывать дату своего рождения. В один из таких одинаковых годов произошло еще что-то. Что-то, чего еще ни разу не происходило, что-то новое и необычное для нашего красного героя. Кирпич не знал, как называется то чувство, что он испытывал, несмотря на это, оно называлось свободой. Именно свободу начал испытывать кирпич в это дождливое лето, когда дождь приходил почти каждый день, а ветер только иногда. Конечно, чувство нельзя было назвать беспредельной свободой, это была лишь ее малая часть – свобода от раствора, державшего кирпич столько лет. Дождь размыл раствор, его хватка была ослаблена, а потом и вовсе пошла на нет. Кирпич это чувствовал и не понимал, радоваться ему этому или огорчаться. Он не знал, хорошо ли отступать от старых, давно привычных устоев. Судьба кирпича была предрешена, он был свободен, несмотря на свои желания.

     Что делать со своей свободой, кирпич даже не подозревал. Зачем она ему? Ему хотелось кого-нибудь спросить об этом, все остальные кирпичи молчали. Они вообще не разговаривали, они боялись. Чего они боялись, сказать было трудно, может, соседи кирпича по дому и сами этого не знали. Нашему кирпичу хотелось, чтобы прилетел ветер, его не было уже пару недель. Вместо ветра налетел ветруган. Ветруган буйствовал весь день, он был очень сильным, его силы хватало даже на кирпич. Он постепенно двигал его к краю стены, пытаясь сбросить вниз. Однако силы его подвели, на исполнение задуманного ему не хватило самой малости, самого чуть-чуть. Кирпич свисал со стены, равновесие достигалось с большим трудом, ему не хотелось падать на асфальт, ему хотелось жить в своем старом доме.

     В это самое время по улице шел человек. Человек шел мимо именно этого дома, именно мимо того места, над которым свесился красный приятель ветра. Человек шел, задумавшись за жизнь, пытаясь решить для себя очередную загадку смысла человеческой жизни и его в том числе. Он уже давно размышлял над философскими вопросами жизни и смерти, он много прочитал, много познал и увидел. Он был на миллиметр от ответов на свои вопросы, меньше чем на миллиметр – на волосок.

     Около кирпича появился работник Небесной Канцелярии. Его послали проверить, готов ли человек к ответам, готов ли он знать, готов ли он принять знание. Потому что не каждый может осознать, не каждому дано. Посыльный из отдела Смысла Жизни с интересом наблюдал за идущим внизу человеком. Он смотрел на него, рассчитывая расстояние. Когда человек был уже почти под ним, посыльный легонько, как бы извиняясь за свои действия, тронул ногой нашего красного героя. Кирпич полетел вниз. Ему не было страшно, это не кирпичное чувство, ему было непривычно лететь. Он вспомнил, что рассказывал ему ветер про свободное падение, полет, парение. Кирпич был счастлив, ему не страшно было умирать, потому что он летел. А летавшему кирпичу все до фонаря, большего желать нечего.

     Кирпич разбился на мелкие красные кусочки. Разбился он об асфальт прямо перед ногами человека, думающего о смысле жизни. Человек посмотрел вверх, его охватил ужас за свою жизнь, ему стало страшно, что от него ничего не зависит, что все в чужих руках. Мужчина начал кричать, громко ругая всех относящихся и не относящихся к этому дому и этому происшествию. Посыльный с отвращением смотрел на этого человека, отрицательно качая головой: «Нет, это не он, он не готов». А человек все ругался, пиная то кусочки красного кирпича, то стену дома. Потом он ушел, больше его не занимал вопрос смысла жизни, его интересовало, почему с крыш домов падают кирпичи.

     Скоро на вечерней улице появился старый приятель погибшего кирпича, ветер плакал, хотя старшие братья ему всегда это запрещали. Он давно хотел залететь, да все давали другое направление. По улице понеслись маленькие красные кусочки, это ветер уносил останки друга подальше от этих злых мест, где для проверки чьей-то пригодности убивают живую душу. Пусть даже это душа кирпича, которую, кроме ветра, никто не знал. Ветер донес красные кусочки до поля и развеял их на многие километры. Ему не было известно, что испытал перед смертью кирпич. Полет для ветра - всего лишь привычка.

     13.08.2003.
     Саратов.