Вот уже несколько дней бьемся мы над ограблением этого банка, и никакого просвета.
     Я специально не поехал на службу, остался дома, чтобы в одиночестве попробовать раскинуть мозгами.
     - Думай, Люк, думай, - уговаривал я сам себя, но в голову лезла сплошная дребедень.
     Все происходящее напоминало сюжет очередного романа. Да, это, пожалуй, идея. Отнестись к этому именно как к сюжету. Сделав все возможное, почему бы не подключить фантазию, и не попытаться пойти каким-нибудь невозможным путем. Например, исходить не из психологии полицейского, а из психологии преступника. Когда-то я с успехом попробовал этот вариант. В истории с Пьером. Пьер - бывший грабитель. Специалист по взламыванию сейфов. В свое время он благополучно выскользнул из моих рук, и удрал в другую страну. Время давности уже прошло, Пьер вернулся, ведет вполне респектабельную жизнь буржуа. Мы даже с ним иногда встречаемся. Обычно он слегка подтрунивает над моими литературными опытами.
     Но еще тогда он поразил меня своим умом, воображением, размахом. Воображение у него, конечно, было не стандартное. Стоп! Тепло, тепло - горячей... Пьер! Вот кто мне нужен.
     Представляю, как он будет надо мной издеваться, если я попрошу его о помощи.
     Но все же я позвонил.
     Прошло два дня, и мы уже сидели с ним в моем любимом кафе-табак на площади Республики. Место настолько люд­ное, что никому в голову не пришло бы искать меня там. Молодча­га, Пьер. Пришел. Я правильно рассчитал.
     От сарказма он, конечно, не удержался, заявив, что, имея тако­го замечательного детектива, как я, Франция могла бы к нему и не обращаться за помощью.. Он даже усомнился - не ловушка ли это. Но... с одной стороны, он любит риск, а с другой... если уж полиции не доверять, то кому же...
     Опять сарказм. Я пропустил мимо ушей, и начал беззастенчиво льстить.
     - Видите ли, Пьер, - сказал я, - если мне, допустим, дать все ваши инструменты, сейф я все равно не смогу открыть. И не могу понять, каким образом это можно было так чисто сделать. У нас сейчас в поле зрения нет специалистов такой марки, а банк все время находился под охраной.
     - Так вы хотите, чтобы я продемонстрировал, как этот сейф можно вскрыть, - заинтересо­вался он, - и опять бы загремел на всю катушку?
     - Упаси Бог, - ответил я. - Дельце - крепкий орешек и может вас заинтересовать. На что я и рассчитываю.
     Тут Пьер начал проявлять интерес. Я ему все рассказал в подробностях - когда, где, что. Никаких зацепок, никаких улик. Все чисто и спокойно, как в морге. Даже паники никакой не бы­ло. Вечером, когда все уходили из банка, все было в порядке. А на следующий день выяснилось, что один из сейфов - пуст. Внешне все выглядело нормально. Он был заперт, как положе­но. Никаких следов взлома. Но и следов содержимого тоже не осталось. Сигнализация, правда, была отключена.
     Пьер задумался. Сказал, что нужно посмотреть на месте. Мы смотались на место. Он долго рассматривал сейф. Ходил вокруг, примеривался, присматривался.
     Потом он заявил, что нужно подумать, и мы направились в кабинет директора. Сотрудники не замедлили под любыми предло­гами проникнуть в кабинет. Интересно же поглядеть на специа­листа!
     Пьеру уверенности не занимать. Он попросил очистить каби­нет.
     - К вам это тоже относится, - строго посмотрел он на ди­ректора.
     И что удивительно - все на цыпочках вышли. Включая директо­ра.
     А Пьер спокойно уселся в директорское кресло и велико­душно предложил мне стул.
     - Люк, - сказал он задумчиво, - вы рассчитываете на то, что я выполню вашу работу детектива? Многого не обещаю. Профессия у меня все же смежная. Но одно могу сказать точно. Сейф не вскрыт ни одним из известных мне способов. Зна­чит, никто из моих "коллег" в этом не замешан. Это уже кое-что. Вопрос второй: а самого директора вы проверяли, конечно?
     - Чист, как стеклышко, - отрапортовал я. - И даже более то­го.
     - Допустим. А все же... За ним слегка последили? Ну, проверили его дом, виллу, кабинет?
     Я удрученно кивнул: "Все проверено!"
     - Ясно. Значит, кабинет и все помещения перетряхнули. Ну, конечно, это я непрофессиональные вопросы задаю. И еще один вопрос за компанию: вы кино любите?
     - В меру, - осторожно ответил я.
     - А вам случайно не доводилось видеть польский фильм "Ва-банк"? Музыка там отличная! Роскошный мотив! - Он принялся насвистывать мелодию.
     - Нет, - ответил я изумленно, подумав, что он, похоже, издевается надо мной.
     - Нет, - прочел он мои мысли, - крыша у меня не поеха­ла, и я не шучу. А вот что это такое, вы знаете?
     Он, приглядевшись к роскошной директорской галогеновой настольной лампе, открутил от нее выключатель и стал его рассматривать. Потом неожиданно повертел в руках и разобрал.
     - Я и не знал, что эта штуковина разбирается, - удивился я.
     - Обычно - не разбирается. Но эта - особенная.
     - А что это?
     - Известно, что. Микрофончик.
     Он передал мне детальку, собрал выключатель снова, включил. Лампа работала.
     - И что, - спросил я, как дурак. - Неужели директор?
     - Наоборот! Это его полное алиби! Зачем бы ему самому себе ставить микрофон. Это значит совсем другое. Вам нужно перетряхнуть снова всех сотрудников.
     Вечер мы провели с директором в его кабинете, разбираясь со списком сотрудников, бывших в банке в день ограбления. Ди­ректор - молодчага. С виду - невзрачный, несолидный, некрасивый, но... Внушает уважение... Доверие... Хочется хранить деньги в его банке. Он стоял горой за своих сотрудников, уверенный в их безусловной честности. Все они были прекрасными мужьями, жена­ми, проявляли всяческую преданность и лояльность, были почти образцовыми служащими, и т.д. и т.п.
     Я даже обалдел от этих описаний - в каком еще месте встретишь такое невероятное количество порядочных и достойных людей!
     Маленькая заминка - швейцар. Он же - охранник. Любит выпить, но в остальном - тоже совершенно замечательный. Кажется, мы зашли в тупик.
     Я машинально вертел в руках два списка. Пьер с директором сидели в креслах и покуривали директорские сигары. Фантастика!
     Я взял себя в руки. В руках - два списка. Я изобразил усиленную работу мысли. А почему, собственно, их два? Ах, да. Общий список и список тех, кто работал в банке в этот день.
     Стоп! В одном из списков - две лишние фамилии. Зна­чит, двух человек в этот день в банке не было. Алиби. Их можно вычеркивать из числа подозреваемых.
     Я взял ручку и твердой рукой их вычеркнул. Все-таки хоть какое-то дело сделано.
     Пьер затушил сигару, подошел ко мне, полюбовался моей ра­ботой.
     - Минуточку! - он достал свою ручку и напротив этих фами­лий поставил две жирные галочки.
     - Вот теперь я согласен, - заявил он. - Кое-какое дело сде­лано. Мы смогли сузить список подозреваемых до двух человек. Это уже неплохо! Хорошо бы взглянуть на их личные дела.
     Мы с директором изумленно на него посмотрели. Потом до меня дошло. А ведь он прав, черт возьми. Об этих сотрудниках директор не сказал еще ни слова. Мы с Пьером ждали.
     Директор включил компьютер, нашел и продемонстрировал записи - ничего особенного, на мой взгляд.
     - А что вы сами можете сказать о них, - поинтересовался Пьер.
     - Старина Марк, - начал директор. - Он служит здесь уже тридцать лет. Инвалид. Совершенно одинок. Взял отгул - нужно было показаться врачу.
     - Проверить можно? - быстро спросил я.
     - Конечно. Да в этом нет и нужды - он безупречен. Вот те­лефон врача.
     - А мадемуазель Франс? - спросил я.
     - Она у нас недавно, - директор почему-то покраснел. - Очень славная молодая женщина, хороший специалист. Опыта еще, конечно, маловато, часто забегает ко мне, консультируется... - Он покраснел еще больше. - Мне кажется, что не все сотрудники это правильно понимают, но я отношусь к ней, как к дочери, стара­юсь помочь, чем могу... Да о чем тут говорить... Как раз в тот день она уехала в Медон к матери. У нее ведь отпуск.
     - И давно она в отпуске?
     - Три недели.
     - И все это время ее тут не было?
     - Один раз была - привозила мне бумаги. Я даже пожурил ее за это. Бумаги могли подождать до конца ее отпуска. Ничего срочного.
     - Значит, она все-таки заходила в банк, - уточнил Пьер.
     -На одну минуту. - Директор разволновался. - Постой­те, ерунда все это. Все было не так. Я вспомнил. Она забегала под вечер за день до ограбления. Все уже расходились. Мы с ней немного поговорили, выпили кофе, я пошел проводить ее до машины, но в банке оставался охранник, - быстро сказал он, поглядев на Пьера.
     Тот глядел на него как удав на кролика:
     - Какой охранник? - быстро спросил Пьер, - вы нашли замену Марку? Он же был у врача?
     - Был! - ответил директор, - но он вернулся часов в пять, сказал, что с ним уже все в порядке, и занял свое место. Мы отпустили человека, который его заменял.
     -Ну, ладно, - процедил Пьер, - вернемся к мадемуазель Франс. Значит, вы посадили ее в машину, и она сразу уехала?
     -Сейчас, - сказал директор и потер лоб, - не сразу. Она обнаружила, что забыла свой рюкзачек, в котором привезла мне бумаги - знаете, вся современная молодежь носит сейчас эти рюкзачки. Ей это совсем не шло. Она такая женственная.
     - Так что с рюкзачком, - жестко вернул его Пьер к реальности.
     - Какой рюкзачок? Ах, да. Я крикнул охраннику, и он его ей вынес. Мы еще немного поговорили у машины, и она уехала.
     Что-то директор редкостно многословен. Мы с Пьером перег­лянулись. Он это заметил.
     - Знаете, - сказал он доверительно, - мне даже на минуту показалось, что она просто приехала повидаться - мы с ней как-то привыкли все время работать вместе. Но, наверно это мои фантазии. Просто соскучилась с матерью, и решила вырваться в Париж под предлогом этих бумаг.
     - А где она сейчас? В Медоне?
     - Ну да. У нее еще три дня отпуска остались.
     - Угу. А вы не помните, кража обнаружилась до ее отъезда или после?
     - Конечно, после. На следующее утро. Тут такая паника подня­лась. Послушайте, если вы ее заподозрили - это совершенная ерунда. Вы бы только видели ее. Она прекрасный человек.
     - Но ведь этот прекрасный человек забегал на минутку ве­чером перед тем?
     - Ну и что?
     Мы с Пьером снова переглянулись.
     - Да ничего, конечно... - лениво сказал я. - Дайте-ка на всякий случай ее адресок в Медоне. И здешний адрес тоже. Знаете, вдруг она что-то заметила. Женский глаз - он иногда замечает какую-нибудь деталь, на которую мы не обратили бы внимания. Вдруг она все же что-то заметила, когда забегала сюда?
     Мы с Пьером получили адреса, распрощались с директором и с достоинством удалились. В ближайшее кафе. Уф, наконец-то можно расслабиться. Мы заказали кофе. Ну, и кир, естественно. Да еще горячий бутерброд. Оказалось мало. Мы чертовски проголодались. Омлет, что ли взять?
     - Ну, Шерлок, - обратился ко мне Пьер, дожевывая омлет. - Что скажете?
     - Похоже, что она, - вздохнул я.
     - И я так думаю. Правда, прошу обратить внимание: вероят­но, не одна. Помудрить с лампой, микрофончиком - это типично мужская идея. Ну, дальше, я полагаю, вы сами разберетесь. Про рюкзачок - не забудьте, Пусть директор его вам подробно опишет. Хотя, вряд ли он сумеет - для него все рюкзаки на одно лицо - современная гадость.
     - Скорей всего,- согласился я. - Завтра мои ребята за все и возьмутся. А директор, вы считаете, не при чем?
     - Уверен! - твердо сказал Пьер. - Хотя вначале у меня были сомнения, недаром я у вас спросил про фильм "Ва-банк". Там как раз все упиралось в директора.
     - Да вы психолог, Пьер!
     - Пожалуй. А вы - романтик! - парировал он.
     - Пожалуй! - вынужден был согласиться на этот раз я. - Хотя не понимаю, откуда такие выводы.
     - Вы же сами заметили, что я психолог. И в наблюдатель­ности мне не откажешь!
     - И в скромности! - подхватил я.
     -Люк, вы же писатель. Я ведь даже под псевдонимом ваш стиль угадывал. А помните, что было, когда вы подписались собственным именем? «Дактилоскопию» помните? Мне ведь тоже тогда пришлось принять посильное участие.
     Я смолчал.
     - Да не бойтесь, Люк. А вот, кстати, инте­ресно... Как бы вы описали подобную ситуацию? Небось, много чего присочинили бы? Замешали бы в дело директора...
     - Законы жанра, - вздохнул я. - И директора, и страстную любовь к даме, и ...
     - Так я и думал, - заметил Пьер. - Странный парадокс, Люк. Вы - романтик в своих книгах, вероятно, а на практике жесткой рукой вылавливаете... Ладно... не будем уточнять. А я, судя по всему, романтик на практике.
     Тут мне стало весело.
     - Вы это серьезно, Пьер? Вам действительно казалось романтичным то, чем вы занимались.
     - Все, - сказал Пьер. - Кажется, я переел и становлюсь сентиментален. А вы хорошо покушали и пытаетесь, по старой памяти, меня на чем-то подловить. И не забудьте отчитаться, как там ваша бригада сработает.
     - Стоп, Пьер. Вы еще не мой начальник, чтобы я перед вами отчитывался. Но рассказать, конечно, расскажу. Да, еще денька два-три побудьте, пожалуйста. Наши банковские дела за это время прояснятся. Вдруг потребуется еще ваша консультация. Вы нам здорово помогли. Из вас отличный консультант получился, и вам полагается оплата. Вы как предпочитаете: чек или наличные? Если чек, могу вы­писать прямо сейчас. Если наличными - давайте в четверг. Встретимся в том же кафе на площади Республики часиков в семь, допустим. Поделимся информацией. А заодно, мне хотелось бы вас кое с кем познакомить. Поверил я что-то в вашу проница­тельность. Договорились? Да, чуть не забыл. Запишите мой новый номер телефона?
     - Все интригуете, Люк? Ладно. Записываю.
     Он взял номер телефона, подмигнул мне и вышел.
     Потрясающий тип! Я смотрел ему вслед. Резко выделяется среди любой толпы. Нагловатая самоуверенность, которую я на дух не переношу. Но выглядит элегантно. Шля­па, усы, быстрые хищные движения. Классический киношный негодяй. Вроде бы насторожен и высокомерен, а улыбка обалденная. Правда, зря улыбками он не бросается. Да-а-а. Так и напрашива­ется в «дивное художественное произведение». Детектив, например. Незаурядная личность. Причем во всем. Ведь ухитрился же... о себе ничего не рассказать, и из меня кое-что вытянуть.
     ----
     Ну, что ж. За эти дни бригада моя хорошо поработала, и дело с банком прояснилось. Прелестное существо мадемуазель Франс и кристально честный служака-охранник Марк действительно провер­нули операцию с сейфом.
     Более того, вот уже поворот для романа, они оказались родственниками. Дядя и племянница. Каково? Уверен, что изобрази я в детективе такое, - мне бы никто не поверил. Тот же Пьер в первую очередь.
     Рюкзачок племянницы обнаружили в ее шкафчике в раздевалке спортивного клуба, который она регулярно посещала. Но тут выснилось одно неприятное обстоятельство - в рюкзачке оказалась половина похищенных денег. Она клялась, что все деньги были там, и пыталась обвинить дядю. Дядя возмущенно говорил, что это она прибрала все деньги к рукам, а он вообще не при чем. Дядин дом тоже тщательно обыскали, но ничего не нашли. Следствие застопорилось. Виновные были выявлены, но денег-то оказалось вдвое меньше, чем было украдено. Мы их, конечно, найдем, но я представлял себе саркастичное выражение лица Пьера, когда придется ему все рассказать.
     ---
     Пьер... Пора отправляться в кафе на свидание с ним - он человек пунктуальный. Профессия его приучила, что ли... Вполне вероятно. Когда он вскрывал сейфы в прошлом - счет шел на мину­ты.
     Он появился в кафе с каким-то потрепанным рюкзаком (опять эти рюкзаки, - с досадой подумал я). Вальяжно уселся за столик, и выжидательно посмотрел на меня.
     - Ну? - спросил он, - что-то у вас кислый вид. Что произошло?
     Пришлось ему все рассказать. «На вашем гонораре, - поспешил добавить я, - это, естественно не отразится, - и протянул ему конверт с деньгами.
     - Люк! - сказал он, - гонорар я, конечно, возьму, но мне хотелось бы вас как-то утешить. Я тут приготовил для вас небольшой сюрприз.
     - Ценю ваш порыв, Пьер, но мне как-то не до сюрпризов.
     - Зря отказываетесь, - ответил он. - Вы хоть сначала взгляните, - и перебросил мне свой рюкзак, так не гармонировавший с его элегантным видом.
     Вздохнув, я открыл рюкзак. Он был заполнен пачками с деньгами.
     - Ограбили какой-то банк, чтобы выручить меня? Спасибо. Не надо. Лучше верните деньгп туда, откуда взяли. Я-то думал, что вы с этим завязали.
     - Люк, - сказал он мягко. - Вы еще ничего не поняли? Это ваша вторая половина денег ограбленного банка. Та, что стибрил дядюшка.
     - Что?
     - Рассказываю, - наставительно сказал он.- Я мог бы, конечно, обойтись без драматических эффектов, но очень уж захотелось чуточку уесть вас. Ваши люди сделали обыск у дядюшки охранника, и..
     - И ничего не нашли, - со вздохом признал я.
     - А почему не нашли? Потому, что искали пакет с деньгами. Верно?
     - Не только! Мы перерыли все в его квартире, но, увы…
     А картиу на стене видели?
     - Не только видели - сняли, чтобы проверить, не хранится ли за ней тайник или сейф. Такое бывает, сами знаете. Кстати, - сохватился я, - А откуда вы-то знаете про картину? И что это она вас так заинтересовала?
     - Дело в том, что между картиной и рамкой был спрятан вот этот листочек, - он протянул мне листок, на котором было несколько цифр.
     - И что? - поинтересовался я, уже поняв, что он там побывал.
     - А то, что старичок, не надеясь на память, записал номер ячейки камеры хранения на вокзале, куда он и запрятал деньги, сворованные у племянницы, и положенные в этот рюкзак.
     - А дальше, - заинтересовался я, проникаясь завистью к этому негодяю, который снова обошел меня.
     - А дальше я отправился на вокзал, отыскал ячейку, и достал рюкзак. - А как вы подобрали шифр замка? Глупости я говорю - вам ее вскрыть пару пустякоа.
     - Ну, зачем я буду привлекать внимание окружающих? Я открыл ячейку ее шифром.
     - Каким?
     - Люди мыслят стереотипно, обычно. Свой день рожденья. Или что-нибудь в этом роде. Да и возиться тут было нечего - день рожденья подошел сразу.
     - А откуда вы его взяли.
     - А тут вас подводит память. В кабинете директора, мы ведь просмотрели дела мадемуазель Франс и охранника. Так что адресок и день рожденья - оттуда. Ну, как вам сюрприз?
     - Ужасный, - схватился я за голову. - Вы, Пьер, конечно, меня уели по части сообразительности. Но как мы теперь докажем, что все это принадлежало старому мерзавцу?
     - Элементарно, Люк. Пройдем весь процесс заново, но в обратном порядке. Рюкзак в ту же ячейку с тем же шифром, бумажку (он потряс ею перед моими глазами) в квартиру к милому Марку на прежнее место --за картину. Вы вместе со своими ребятами и подследственным заново обыскиваете квартиру. Находите бумажку. Идете на вокзал и. проявив чудеса смекалки, вскрываете ячейку. Все доказательства - налицо. Вам - слава, как самому сообразительному детективу. Воришкам - законное обвинение. Вкладчикам обратно деньги - все счастливы и довольны.
     - А вам. Пьер?
     - Легкое чувство удовлетворение. Я же говорил, что я нахожу некую романтику в своих прошлых подвигах. Вы еще тогда не поверили. А теперь я поработал клеточками серого вещества, как говаривал Эркюдь Пуаро. И получил удовольствия от обратного процесса - возврата похищенных денег. Ну, и немножко вас переиграл. Не правда ли?
     Увы, это была чистая правда! Меня переполняли негодование и восхищение. В этом весь Пьер. Пьер - джентельмен, Пьер - воришка, Пьер, снова переигравший всех.
     И тут Пьер снова меня удивил. Он прочел мои мысли и сказал.
     - Люк! Я искренне прошу прощения за свои игры - конечно, я мог просто еще раньше все рассказать вам, и вам не пришлось бы мучиться и переживать. Все мое проклятое бахвальство и тщеславие.
     И вдруг быстро переменил тему: Вы меня с кем-то, кажется, собирались познакомить? Где же она?
     - А с чего вы взяли, что это она?
     - По вашему выражению лица, мой юный друг, когда в прошлый раз мы говорили об этом, самодовольно заявил он.
     - Пьер! Она уже идет к нашему столику. Это Элен - мой издатель. Ей очень хотелось познакомиться с вами.
     Пьер ошеломленно посмотрел на очаровательную пятидесятилетнюю Элен. Но тут же пришел в себя. И галантно придвинул ей стул.