- Не знаю с чего и начать..., - молодой человек, которого звали Фил, на вид не старше двадцати, был явно смущен.
     - Лучше всего, начните с начала, - довольно безразличным тоном бросил Генри.
     - Если б я знал где тут начало....
     Мне стало жаль нашего юного гостя, и я решила прийти ему на помошь:
     - Вы не волнуйтесь, расскажите немного о себе.
     Но моя просьба осталась без внимания. Возникла пауза, Генри уже проявлял признаки нетерпения.
     - Скажите, вы верите в реинкарнацию, переселение душ? - наконец выдавил из себя посетитель.
     - Нет, - решительно заявил Генри.
     - В это так трудно поверить, хотя это сейчас модная тема. Но, вот, если б со мной случилось что-нибудь в этом духе, я бы скорее всего поверила, - я решила хоть как-то смягчить категоричность Генри.
     - Со мной случилось, - вздохнул Фил и посмотрел на меня с благодарностью.
     - Что именно с вами произошло? - сегодня Генри был несносен.
     - Я попробую рассказать по порядку. Когда мне было лет восемь, родители взяли меня с собой в Джонсвилль, что в получасе езды от нас. У тети моего отца был юбилей, шестьдесят лет, кажется. Это была моя первая поездка в этот небольшой городок. В дороге меня укачало, и когда мы въехали в черту города, мне было уже совсем плохо. Мама просила меня потерпеть, так как мы уже почти добрались. Я же стал канючить, чтобы мы остановились около озера. Мама начала доказывать, что это не имеет смысла, но осеклась на полуслове. Ведь озера еще не было видно, и я не мог знать о его существовании. Родители меня расспрашивали, но я ничего не мог им прояснить, я просто ЗНАЛ, что мы будем проезжать небольшое озеро. А дальше - больше. Когда мы добрались до тетушки, я им чуть не испортил весь праздник. Мама решила, что мне, чтобы успокоить желудок, надо выпить воды. Она наполнила стакан и подала его мне. Я взял его в руки, но тут что-то случилось у меня с головой, все пошло кругом и перед глазами возникли какие-то неясные образы. Я дико заорал, чем вусмерть перепугал всю родню, и без чувств грохнулся на пол, разумеется, расплескав воду вокруг себя, - Фил немного передохнул и продолжал. - Это был первый случай моего странного поведения. С тех пор я приходил в дикое возбуждение всякий раз, когда слышал бульканье наливаемой в стакан воды. Родители думали, что это какие-то возрастные страхи, и они пройдут со временем, но... Тогда они стали таскать меня по врачам, но и это ничего не дало. В конце концов кто-то посоветовал маме обратиться в частную клинику доктора Эдмондс в Бостоне. Потребовалось лишь несколько сеансов, чтобы доктор Эдмондс ввела меня в нужное состояние, и я вспомнил, что когда-то жил Джонсвилле. Но происходило это в моей предыдущей жизни. Постепенно мы добрались и до случая со стаканом. Я, то есть тот я, которым я был в предыдущем рождении был отравлен. Мне подсыпали яд в стакан воды, которой я запил таблетку снотворного... Этим и объясняются все мои детские страхи. Доктор Эдмондс сказала, что теперь, когда я знаю в чем дело, я должен перестать паниковать уже при виде стакана. Доктор оказалась права: страхи прошли, и лишь иногда я вспоминал обо всем этом, как о каком-то необыкновенном приключении в далеком детстве.
     Фил вновь замолчал, и Генри счел нужным прокомментировать услышанное:
     - Я думаю, что все, что с вами приключилось, может быть объяснено и как-нибудь иначе. Единственное, что говорит в пользу доктора Эдмондс, это то, что она вам действительно помогла.
     - Вероятно, я бы с вами согласился, но этим дело не кончилось. Несколько месяцев назад мне в голову пришла мысль, даже не знаю почему она не приходила раньше...
     - Вы задумались над тем, кто вас убил в той жизни? - не выдержала я.
     - Да, вы угадали, мисс Федона. Я буквально засел в городской библиотеке Джонсвилля, листал подшивки местных газет (их всего-то две) от даты моего рождения ретроспективно. Довольно быстро я нашел, что искал... Но... Тут наверно и начинается самое интересное: меня в той жизни звали... Фил Гибсон!
     - Не думаю, что это случайное совпадение, мистер Гибсон. Я где-то читала, что переселение души происходит очень часто в родственников. Итак, вы и, вероятно, ваш дед?
     - Да, это был мой дед... Я родился через год с небольшим после его смерти, и меня назвали в его честь. Газеты писали, что подозрения пали на обоих сыновей покойного, только они находились в момент случившегося в доме, но никаких улик против них не было найдено, так что полиция закрыла дело, остановившись на версии самоубийства. Но я-то ведь точно знаю, что самоубийства не было...
     - Замечательная ситуация, - наконец-то оживился Генри, - жертва и свидетель в одном лице!
     - Ситуация на самом деле ужасная, мистер Тамон. У меня тяжелые взаимоотношения с отцом, что-то подспудно раздражает меня в нем. Мы вообще не понимаем друг друга. Если он повинен в смерти моего деда, то это по крайней мере все объясняет.
     - Я сочувствую вам, мистер Гибсон, но едва ли мы сможем быть вам чем-то полезны. Даже, если вы вспомните, кто убил вашего деда, ни один суд не примет ваши показания, в этом я уверен.
     - К сожалению, да. Я тоже не строю иллюзий в этом отношении. Но мне необходимо во всем этом разобраться самому, ведь в дело замешаны мой отец и мой дядя.
     - Почему бы вам не попробовать расспросить кого-нибудь из ваших родственников, мистер Гибсон? - предложила я.
     - Да, я предполагал поговорить с тетушкой, сестрой деда. Она, несмотря на свой возраст, сохранила трезвый ум и твердую память, но... Честно признаюсь: мне страшно. Я боюсь узнать нечто очень страшное о своей семье, вы понимаете, что я имею в виду. Хотя с другой стороны, я совершенно уверен, что мне-то как раз никто ничего и не скажет. Я бы предпочел, чтобы все осталось как есть, но я бы знал, что же на самом деле произошло тогда со мной, то есть с моим дедом. Не знаю, что стану делать с этим знанием, но без этого просто не могу спокойно жить. Поэтому я и хочу, чтобы расследование, наверно это можно так назвать, вели вы.
     - Хорошо, мистер Гибсон, мы подумаем, что можем для вас сделать и свяжемся с вами в ближайшие дни, может быть даже завтра. Но до этого, пожалуйста, ничего не предпринимайте.
     - Спасибо, я очень вам признателен. Буду ждать.
     Когда Фил ушел, я, чтобы не накинуться на Генри, так уж я была на него зла, отправилась на кухню и занялась кофе. В каком-то женском журнале я читала, что суета на кухне успокаивает нервы не хуже вязания. Как ни странно не врут. Я успокоилась еще до того, как кофеварка многообещающе зашипела.
     Когда мы заняли свои любимые места и занялись кофе, я поинтересовалась у Генри, что побудило его изменить свое решение.
     - Вы помните роман Агаты Кристи «Спящий убийца», Николь?
     - Название мне знакомо, но в чем суть не припомню. Не уверена даже, что читала его.
     - Парочка молодоженов взялась за расследование убийства, происшедшего пятнадцать лет назад, свидетельницей которому стала героиня романа, когда ей было три года. Их игра в сыщики повлекла за собой еще одно убийство...
     - А, я вспомнила! Героиня сама чуть не погибает, ее спасает вездесущая мисс Марпл.
     - Да-да, так вы читали! Так вот, я полагаю, что мисс Марпл была абсолютно права, когда всячески отговаривала доморощенных детективов от их опасного предприятия, хотя никто ее об этом не спрашивал. Ведь понятно, что убийца за годы, прошедшие со дня преступления, успел почувствовать себя в безопасности, а тут приходит некто, и все начинается с начала. Мы находимся куда в более выгодном положении, чем мисс Марпл: мальчик сам просит ему помочь. Ясно, что если мы ему откажем, он займется этим делом самостоятельно, а в нужный момент мисс Марпл рядом может и не оказаться. Так что взявшись за это дело, мы прежде всего убережем его от риска. Не хотелось бы, чтобы сюжет «Спящего убийцы» повторился....
     - И что вы собираетесь предпринять?
     - Я думаю, что, во-первых, мы, используя наши связи в полиции, извлечем из их архива дело Фила Гибсона и ознакомимся с его деталями. А, во-вторых, надо найти убедительный повод, который нам позволит навестить родственников Фила Гибсона-старшего, впрочем, и младшему они приходятся родственниками.

     Спустя два дня я вместе с Филом отправилась в Джонсвилль. Инспектор Майлс обо всем договорился. Фил написал формальное прошение, которое завизировал инспектор. Правда, пришлось Фила взять с собой, но я ничего не имела против.
     Мы провели в архиве около трех часов, но особых открытий не сделали. Показания сыновей в общем целом совпадали. Младший, Рэй, по просьбе отца отправился на кухню, приготовил для него стакан воды и уже собирался отнести его отцу, когда в кухню вошел старший, Ян, он же отец нашего Фила, и попросил брата посмотреть его телевизор, у которого «поплыла» картинка. В просьбе не было ничего удивительного, так как Рэй разбирался в электронике намного лучше брата. Но, Рэй сказал, что должен отнести отцу воду. Тогда Ян предложил отнести воду вместо него, а Рэй пусть пока займется телевизором. Так они и сделали. Так что отравить отца мог любой из них. Разумеется, они оба отметали подозрения на свой счет, а у полиции не было никаких улик. К тому же версия самоубийства выглядела вполне правдоподобной, использованный для этого яд много лет работавший в больнице Фил Гибсон мог легко достать. Правда никто из родственников не смог выдвинуть какую-нибудь приемлемую причину для самоубийства. Два года назад Фил овдовел: безжалостный рак за несколько месяцев свел в могилу его любимую жену. Но ведь уже прошло два года и, казалось, душевной травме полагалось начать заживать. Утром труп обнаружила служанка, которая работала в доме лишь три часа в день. В обычный час она понесла мистеру Гибсону утренний кофе в постель... Никаких записок обнаружено не было. Завещание покойного было формальным. Трое главных наследников: два сына и дочь Каролина наследовали в равных долях. Вот, пожалуй и все.

     На следующий день я доложила обо всем Генри
     - Да, я понимаю полицию, версия самоубийства самая простая....
     - Но эта версия ошибочна, мы-то это знаем.
     - Не верю я во все эти штуки с внетелесными путешествиями и переселениями души. Скорее всего речь идет о банальном совпадении.
     - Ну уж слишком много совпадений.
     - Но и исключать этот вариант я бы все же не стал. Но не будем об этом сейчас спорить. Я думаю, вам пора позвонить Глории Денвер и попросить о встрече.
     Мы еще раньше договорились с Генри, что я позвоню Глории Денвер, урожденной Гибсон, и представлюсь сотрудницей больницы, в которой когда-то работал Фил. Я пишу книгу по истории больницы (а речь шла об одной из старейших американских больниц) и интересуюсь биографией Фила Гибсона, некогда одного из ведущих урологов.
     Я позвонила. Старушечий, но очень бодрый голос предложил мне заехать в любое удобное для меня время, и мы договорились на завтра.

     Миссис Денвер, вдова полковника Герберта Денвера, много лет назад трагически погибшего на военных маневрах, действительно оказалась очень бодрой и ухоженной старушкой. Уж не знаю почему, но мне вспомнилась мисс Марпл.... Она с явным удовольствием рассказала мне историю жизни своего любимого младшего брата Фила, показала кучу семейных фотографий, только на это ушло не менее часа. Но вот наконец от истории жизни мы подошли к истории смерти. Я все время проявляла интерес, что-то спрашивала, уточняла, в общем миссис Денвер нашла во мне благодарную слушательницу, какую, вероятно, давно не встречала.
     - Смерть Фила я переживала так же тяжело как и гибель моего дорогого Герберта. У него были неприятности в семье. Сначала умерла бедняжка Глория. Да, ее звали так же как и меня. Помню, Фил шутил, что он не мог смириться, что после моего замужества исчезла Глория Гибсон, и потому взял в жены девушку с тем же именем...
     - Наверно, он вас тоже очень любил, - я не забывала подливать масло в огонь....
     - О, да, конечно. Незадолго до смерти он пришел ко мне и сказал, что хочет переделать завещание. Он очень плохо уживался со своими сыновьями. Пока еще была жива Глория, им вдвоем как-то удавалось держать их в узде. А после ее ухода они стали куролесить направо и налево. Наркотики, юбки, казино, сами знаете, чем занимается молодежь, когда нет ума пойти учиться. Короче говоря, он хотел сократить долю сыновей в завещании в пользу Каролины, а часть хотел оставить мне. Но мне удалось уговорить его не упоминать меня в своем завещании, так как Герберт оставил мне хорошее состояние, да к тому же я получаю пенсию за него.
     - Я слышала, он покончил жизнь самоубийством.
     - Ох, не верю я в это. Полиции так проще было. Я ее понимаю, кругом столько преступлений, со всеми разве успеешь разобраться, а тут еще дело тонкое, семейное...
     - И кто же мог?
     - Никогда вслух не говорила об этом, но вам, милочка, скажу. Оба его сына могли.... А если они прознали про изменения в завещании, так и подавно....
     - Вы думаете, что они сговорились и....
     - О, нет! Этого просто не может быть. Они ненавидели друг друга и ни за что не смогли бы договориться.... Я это не допускаю. Но, повторяю, убить мог любой. Это сейчас один из них, старший, остепенился, даже семьей обзавелся, сына в честь отца назвал. Вот, посмотрите, так на деда похож...
     Она показала мне две фотографии и, должна признаться, сходство действительно было разительным. Я согласно закивала головой.
     - Хороший мальчик, надеюсь как и дед посвятит себя медицине.... Да, так что я рассказывала? Ах, да. Убить мог любой из них.... Каролина, царствие ей небесное, собиралась сама разобраться с этим, да видно ничего у нее не вышло. Как-то я спросила у нее, так она на меня так странно посмотрела, глаза на мокром месте, вот-вот заплачет, сказала, что ничего нового не узнала. Больше ее не спрашивала. Бедная девочка. Шесть лет назад ее не стало, инфаркт в таком возрасте. Все болезни нынче молодеют.
     - Скажите, миссис Денвер, у Каролины была семья?
     - Да, после нее осталась дочь, ей уже двадцать шесть, пора о замужестве подумать, а она вся в юриспруденции погрязла, на адвоката учится. Отец ее бабник, бросил семью когда Еве не было и пяти. Она единственная, кто меня регулярно навещает.
     Я подумала, что может быть Еве что-нибудь известно о расследовании, которое собиралась провести Каролина, и я попросила у миссис Денвер ее телефон. Старушка дала мне номер телефона Евы, обещала предупредить ее. На прощание попросила принести ей книгу, когда та будет готова. Я почувствовала, что начинаю краснеть, быстро попращалась и исчезла с глаз долой. Артистка из меня не получится, впрочем, не поверите, никогда и не мечтала ей стать.

     Я застала Генри в офисе. Он внимательно выслушал мой доклад и сказал:
     - Рэй и Ян совсем не глупые ребята. Им удалось скрыть от полиции свою междоусобицу. Попытайся кто из них свалить вину на брата, подозрение прежде всего пало бы на него самого. Ведь вполне возможно, что у убийцы был двойной замысел, не просто убить отца, но и при случае подставить брата, чтобы вычеркнуть его из списка наследников. Но убийца не повел себя прямолинейно, вероятно, это было бы слишком рискованно, так что в конце концов он смирился с дележом на троих.... Впрочем, это лишь правдоподобная версия. Вы - молодец, Николь, отлично справились и правильно поступили, взяв телефон Евы. Я думаю вам стоит побеседовать и с ней.

     Чтобы встретиться с Евой мне снова пришлось ехать в Джонсвилль, к тому же в воскресенье. Другого времени у нее просто не было. Но беседа с Евой дала неожиданно много. Ева ничего не знала по интересующему меня вопросу, но вспомнила, что за несколько дней до смерти, а Каролина умирала в больнице, она просила дочь съездить к ее адвокату, забрать какой-то пакет и сжечь его. Это было необычайно важно для нее. На пакете было написано, что он подлежит вскрытию только после ее смерти. Ева дала слово, что не вскроет пакет и обязательно сожжет его. Так она и поступила.

     Я еле дождалась понедельника, чтобы рассказать все Генри.
     - И что по-вашему могло быть в этом пакете? - спросил Генри.
     - В кино такие пакеты оставляют люди, беспокоящиеся о своей безопасности. В них обычно какой-нибудь компромат на человека, от которого исходит угроза.
     - Браво, Николь! Миссис Денвер, полагаю, ошиблась, когда заявила, что Каролина не справилась с расследованием. Скорее дело обстоит с точностью до наоборот. Она довела его до конца и выяснила, кто убийца. Но была вынуждена хранить все в тайне, так как понимала, что убийца уже не остановится ни перед чем. Этот пакет хранил ей жизнь. Перед смертью она решила его уничтожить, чтобы не бросать тень на семью или что-нибудь в этом роде.
     - Очень похоже на истину. Что нам теперь делать? Ведь мы ни на йоту не продвинулись вперед....
     - Да, мы по-прежнему не знаем, кто же убийца. Но наша главная задача - уберечь Фила от самостоятельных попыток найти истину. Поэтому нам придется пойти на некоторый риск. Я предлагаю следующее. Вы позвоните Рэю, дяде Фила, и скажете, что разбирали архив своей покойной матери и обнаружили в нем пакет, который предлагалось вскрыть только после смерти некоей Каролины Гибсон, и спросите не имеет ли он к ней какое-нибудь отношение. Если да, то вы бы хотели вернуть этот пакет, может быть там какие-то ценные бумаги.... Ну и следите за реакцией.
     - Я поняла вашу мысль, Генри, - и я потянулась к телефону.
     Генри почувствовал мое движение и перехватил мою руку.
     - Николь, я думаю не будут лишней предосторожностью позвонить ему с уличного автомата и не рядом с нашим офисом .

     Вечером по дороге домой я остановила машину возле телефона-автомата. Генри остался ждать меня в машине. Дозвонилась я с первой попытки. Рэй довольно безучастно сказал, что предполагает, что речь идет о его покойной сестре и переадресовал меня к Еве. А потом без большого энтузиазма сообщил, что ему понравился мой голос, и он хотел бы со мной поужинать. Я ответила, что не голодна, поблагодарила и повесила трубку. Усевшись в машину, я сообщила Генри, что теперь мы знаем, кто убийца, и пересказала ему мой разговор с Рэем.
     - Это не совсем так, Николь. Конечно, если бы пакет содержал компромат и Рэй беспокоился о его судьбе, то все правильно. Но проблема в том, что мы не знаем точно, что же было в этом пакете. Кстати, что-то меня все время беспокоило в вашем разговоре с Евой, и сейчас я понял что. Не вижу логической связи ее рассказа о пакете с вашим вопросом о предполагаемом расследовании Каролины. Вам не показалось, что она знает намного больше, чем сообщила вам?
     - Может быть, Генри. Конечно, я обязана была сама обратить внимание на эту нелогичность, но ведь для меня-то логическая связь была очевидна.... У меня было ощущение, что она пожалела, что заикнулась о пакете, и теперь ей пришлось что-то мне рассказать.
     - Нет, это моя вина. Я обязан был сообразить это до того, как вы стали звонить Рэю, ведь мы рисковали.
     - Генри, я думаю, что мы должны пригласить Еву и честно ей все рассказать. Я полагаю, что если ей что-то известно, она поможет нам и Филу.
     - Да, пожалуй мы так и поступим. Но, чтобы рассказать ей все, мы должны получить разрешение Фила.
     - Я поговорю с ним, Генри.

     Через три дня мы принимали Еву в нашем офисе. Мы рассказали ей все как было, начиная с рассказа самого Фила. Ева была возбуждена. Она много читала о людях, помнивших свои прошлые рождения, и очень завидовала им. А тут такая история прямо в ее семье. Хоть и омраченная трагическими событиями. Конечно, она согласилась нам помочь и рассказала все, что знала. А знала она все. Мать не сообразила взять с нее слово, что она не вскроет пакет, это Ева успела придумать для меня. Так что она ознакомилась с его содержимым прежде, чем его сожгла. Она даже сильно колебалась, стоит ли сжигать его, но решила выполнить волю умирающей. Прямых доказательств, что убийцей является Ян, в пакете не было. Он застал Каролину за исследованием его личных вещей и сразу все понял. Он пригрозил убить ее, если она не оставит свою затею. Каролина знала цену слову брата и решила подстраховаться пакетом.
     Нам предстоял тяжелый разговор с Филом, но нас выручила Ева: этот разговор она взяла на себя. Мы только предупредили ее, что ни в коем случае Ян не должен знать ничего, впрочем она это понимала и без наших указаний.

     Спустя несколько дней после разговора с кузиной Фил нанес нам визит.
     - Теперь, когда я знаю более-менее точно, что же произошло на самом деле, мне стало жить намного легче. Правда, я больше не смогу находиться под одной крышей со своим отцом.
     - И что вы собираетесь делать? - поинтересовалась я.
     - Работать и учиться. Я собираюсь поступить на медицинский факультет Йелльского университета.
     - Осмелюсь предположить, что именно там учился ваш дед….
     - Вы как всегда очень догадливы, - улыбка так шла его излучающему добродушие лицу. - Правда, я не уверен, что стану урологом. Впрочем, у меня еще есть время подумать.
     Мы с Генри пожелали ему удачи, при этом Генри не смог удержаться, чтобы не пожелать Филу успехов не только в этом, но и во всех последующих рождениях.