Я поплевал на червяка и забросил снасть в воду. Воткнул удилище в глинистый берег, распечатал пачку сигарет, закурил и сел на кочку. Ну и пусть тут не ловится ничего, как сказала баба Нюра, не за рыбой я, собственно, и пришел! Отдохнуть, расслабиться, «помедитировать», глядя на поплавок и на воду…
     Вообще-то хозяйка, у которой я остановился, - та самая баба Нюра - вообще мне не советовала идти сюда, к омуту. Очень не советовала, а почему - толком не объяснила. Нехорошее, дескать, место - и всё тут! Но я, тем не менее, пошел. А куда еще-то идти - речушка мелкая, пересохшая, осокой и камышом у берегов заросшая, даже искупаться - и то не тянет, несмотря на жару! Вот омут - другое дело! Глубокий, темный, в тени нависших с берега ветвей, - даже на вид он казался прохладным. Половлю с часик, решил я, и если действительно клевать не будет - обязательно искупаюсь!
     Оказалось, мысль о купании в омуте посетила не меня одного. Сначала я увидел тень на воде - кто-то подошел к обрывистой кромке берега надо мной. Вот тень вскинула руки, стаскивая с себя одежду, наклонилась, присела и пропала. Затем прошуршали по береговому склону несколько комочков глины, и бывшая тень спустилась к воде. Я машинально повернул голову, но тут же вновь уставился на воду, чувствуя, что краснею. Источником тени оказалась женщина - молодая, насколько я успел заметить, и совершенно голая.
     Меня она, казалось, не замечала. А поскольку не заметить центнер живого мужика с трех-четырех метров невозможно, лучше сказать, что она меня просто проигнорировала. Боковым зрением я увидел, как женщина ногой потрогала воду и решительно двинулась вглубь. Теперь, когда она оказалась ко мне спиной, я позволил себе скосить в ее сторону взгляд. Но смотреть уже было не на что - выбросив вперед руки, женщина нырнула. От поднятой волны поплавок укоризненно закачался, напоминая о себе.
     «Ну вот, всю рыбу распугала!» - пробубнил я и улыбнулся, вспомнив Карлсона. Но у того в аквариуме по крайней мере точно была рыба, а в этом тихом омуте, видать, действительно одни черти водятся! Да вот теперь еще русалка. Я подумал, не смотать ли удочку, а то еще зацепится за крючок гордая купальщица. Или она уже за что-нибудь зацепилась - что-то уж больно долго не выныривает?
     Все-таки я достал снасть из воды, но сматывать пока не стал. Положил удочку, не отрывая глаз от гладкой поверхности омута. Сколько уже прошло - минута, две? За это время омут можно переплыть раз десять… В животе пробежался неприятный холодок. Я снял шлепанцы и ступил по щиколотку в воду, словно от этого видно в темной глубине стало лучше.
     Еще через пару минут я утвердился в мысли, что с женщиной случилась беда. Но нырять за ней - добавить еще один труп… Бежать за подмогой в деревню - пройдет минут двадцать… И зачем я поперся к этому омуту! Ведь говорила же мне баба Нюра!
     «А что, если бы не пошел, женщина бы не утонула? - ехидно спросил кто-то внутри меня. - Или просто совесть осталась бы чистенькой?» «Да при чем здесь совесть! - огрызнулся я сам на себя. - Плавать же я всё равно не умею!»
     Так, переругиваясь с собственной совестью, или с чем еще там в глубине черепушки, я продолжал метаться вдоль берега, зайдя уже по колено в воду. Наконец, я догадался поорать - вдруг кто-нибудь да окажется рядом. И точно, не прошло и минуты, как сверху послышалось:
     - Ну, чего орешь-то?
     Я мигом вскарабкался на берег. Передо мной, затягиваясь папироской и лениво щурясь, стоял мужичок неопределенного возраста с хлыстом через плечо. На нем, несмотря на жару, надет был кургузый пиджачишко, темные, мятые и грязные, брюки, кирзовые сапоги и темная же, давно потерявшая естественный цвет, засаленная кепка. Судя по всему, это был местный пастух, хотя никаких коров я поблизости не видел.
     - Закурить не дашь? - окинув меня цепким взглядом, спросил пастух, продолжая попыхивать папироской.
     - Там… Там женщина утонула! - испуганно вякнул я и ткнул рукой в сторону омута.
     - Да то Инга, - отмахнулся мужик и сплюнул. - Сигаретки у тебя не найдется? Сладенького шибко хочется!
     - Да какие сигареты! - возмутился я. - Говорю же вам, человек утонул!
     - И я тебе говорю - Инга то! Чего всполошился? Или сигареты жалко?
     - Да нате ваши сигареты! - сунул я пастуху начатую пачку. - Забирайте все! Только сделайте же что-нибудь! Там эта Инга нырнула и уже десять минут не выныривает!
     - Может и до завтра не вынырнуть, - благодарно кивнул мужичок, пряча сигареты за пазуху.
     - Как… до завтра? - поперхнулся я пастуховой шуткой. - Вам не стыдно?!
     - Чего мне стыдиться? - глянул вниз мужик. - Мотня вроде застегнута!
     Понимая, что от циничного придурка мне ничего путного не добиться, я, как был босиком, бросился в сторону деревни. Пусть спасать женщину было уже поздно, но надо же было сообщить о несчастье тем же родственникам… Да и вообще - надо же было хоть что-нибудь делать!
    
     Разумеется, я не знал, где жила несчастная Инга - я вообще никого еще в этой деревне не знал, кроме бабы Нюры. Поэтому побежал я сразу к ней.
     Баба Нюра шуровала в печи ухватом, когда я заорал прямо с порога:
     - Там женщина утонула! В омуте! Инга, что ли!..
     Баба Нюра продолжала двигать чугуны и кастрюли. Только нахмурилась:
     - Ходил таки к омуту? Говорила ж тебе…
     - Баба Нюра! - опешил я. - Да при чем тут это?! Говорю ж, утонула женщина!!! Пастух сказал, ее Ингой зовут!
     - Да чего ты кричишь-то так, - поморщилась хозяйка, отставив, наконец, ухват. - Чай, не глухая еще! Никуда твоя Инга не денется.
     - Да не моя она… - растерялся я окончательно. - И как же не денется, если нырнула и не всплывает?
     - Всплывет, - вновь вернулась к ухвату баба Нюра. - Сегодня и всплывет! Али завтра…
     - Ну, я не знаю! - всплеснул я руками, а сам подумал: ну не могут же они все тут быть такими равнодушными циниками!
     Баба Нюра словно услышала мои мысли. Она подцепила ухватом небольшой чугунок, перенесла его на стол и сказала:
     - Садись-ка лучше, кашки поешь! Горяченькая, с корочкой! Из печи-то, поди, и не едал никогда. А про меня не думай, что я к смерти уваженья не имею… К ней, костлявой, я очинно уважительно отношусь! Только нету тут никакой смертушки, - баба Нюра быстро перекрестилась. - Тута другое совсем.
     - А что тут может быть другое? Нырнул человек и…
     - С парамира она, Инга-то! - перебила меня хозяйка. - Туды и ходит всё… Второе уж лето ходит, сердешная!
     - Откуда? - закашлялся я. - Из Памира?
     - Да не с Памира никакого, а с парамира, что ль… - Баба Нюра нахмурилась, вспоминая. - С парального, что ль… Или с парного какого… Что ни есть! - Она махнула рукой. - С ненашего.
     - Из параллельного, может? - хмыкнул я.
     - Так и есть! - заулыбалась хозяйка. - С параллельного мира! Так Ингушка и говорила.
     - Но это же глупости! - засмеялся я, забыв даже на миг о трагедии.
     - Мы, может, и не шибко образованные, - обиделась баба Нюра, - но не глупее городских. И Ингу год уже как знаем! И если не поняли чего, то видели, как она прошлым летом нагишом в деревню прибежала, а потом каждый день в омут бросалась. Поперву тоже считали, что девка ошалела, убиться задумала. А она не топиться бегала, а домой попасть хотела!
     - И что? Она вам сказала, что попала сюда из параллельного мира? - Я перестал улыбаться.
     - Так и сказала, - кивнула хозяйка. - Омут-то наш давно Нечистым кличут, много народу в нем сгинуло, а чтобы оттуда к нам - такого не было! Только Ингушка нам рассказала, что в омуте том то ли дверь какая на дне, то ли лаз, а ведет в другой мир, паральный этот. И она оттуда пришла, а назад попасть теперь не может!
     - А где же она пропадает тогда?
     - А это ты у ней сам спроси, - сказала баба Нюра, доставая кринку с молоком и ставя ее передо мной. - Она хоть девка-то и славная, а Нечистый омут - он и есть нечистый! Мне не шибко интересно, что в преисподней творится, прости, Господи! - Хозяйка широко, с чувством, перекрестилась. - Только я так думаю, - баба Нюра понизила голос, почти зашептала, - что Инга по ошибке к грешникам попала, а когда разобрались - ее и выпустили, дали еще пожить.
     - Чего ж она тогда назад, на сковородку, рвется? - не удержался я от иронии.
     - То мне не ведомо, - снова обиделась хозяйка. - Поди, у нее и спроси!
    
     И все-таки я хозяйке не поверил. Подкрепившись кашей, - действительно, удивительно вкусной - выпив молока, - настоящего, коровьего, не какого-нибудь суррогата из пакетов - я снова отправился к речке. Во-первых, нужно было забрать удочку и шлепанцы, а во-вторых…
     В общем, когда я успокоился и, поев, стал соображать лучше, то подумал вот о чем: меня просто разыграли! Положим, «утопленница» меня разыгрывать не собиралась. Но, когда полезла купаться нагишом, меня сразу действительно не заметила. А когда заметила - гордость не позволила убежать. Поэтому она виду не подала, а просто нырнула, подплыла под водой к камышам и отсиделась в них, пока я не ушел. А пастух с бабой Нюрой хорошо знают односельчанку - знают, что плавает она прекрасно и утонуть в обмелевшей речке - пусть даже и в омуте - не может. Вот баба Нюра и решила постращать меня сказочками про грешников и преисподнюю. Таких сказок (быличек, как их еще называют) про нечистые омуты, заброшенные мельницы и тому подобное в любой деревне не одну расскажут! Только теперь их еще и осовременивают - ишь, и параллельный мир вплели!
     И еще я подумал, что сейчас очень легко смогу убедиться в этой гипотезе - я просто посмотрю, есть ли возле омута одежда Инги. Ведь я прекрасно видел, пусть и по тени, как женщина раздевалась! И если она, дождавшись моего ухода, вылезла из воды и отправилась восвояси, то одежды, разумеется, не будет. А если будет… Значит, Инга утонула или… отправилась в преисподнюю! Ну, или в параллельный мир, что для меня по степени достоверности являлось одним и тем же.
    
     Я обнаружил одежду в кустах возле омута - лимонно-желтое платьице, висящее на ветке, издали бросилось мне в глаза. На веточке пониже висели голубенькие трусики, а в траве белели босоножки.
     Я открыл новую пачку сигарет, закурил и сел на обрывистый берег, свесив ноги. Мыслей не было. Кроме одной - застрявшего в мозгу обрывка дурацкой песенки: «Интересно девки пляшут - только сиськи прыгают…» И тут я эти сиськи увидел, наяву. Из воды выходила Инга. Она бросила на меня равнодушный взгляд и направилась к кустам. Я щелчком отбросил недокуренную сигарету, выждал пару минут и пошел туда же.
     Девушка, уже одетая, но еще босая, расчесывала мокрые волосы. Красивая, кстати, девушка! Даже очень. Она вновь посмотрела на меня равнодушно, но взгляд на сей раз не отвела, выжидая. Долго ждать я ее не заставил:
     - Здравствуйте, Инга! Это правда, что вы - из параллельного мира?
     Вообще-то я не собирался об этом спрашивать так сразу. Вопрос вырвался сам. Потому что я еще до сих пор был одуревшим. До такой, причем, степени, что даже не смог развить свою предыдущую версию о камышах. Что стоило, например, следуя моей логике, девушке купаться и нырять, после того как я ушел, еще минут сорок?
     Но Инга ответила. Голосом, равнодушным как ее взгляд:
     - Правда. А что?
     - Ничего, конечно… - промямлил я. - Необычно просто…
     - Вот и отстаньте от меня, пожалуйста, если ничего! - раздраженно сказала Инга. Хоть какие-то эмоции прорезались, это уже хорошо! И я решил не отступать:
     - Вы меня, конечно, извините, но то, что мне рассказала баба Нюра…
     - Так вы - постоялец бабы Нюры? - наконец-то улыбнулась девушка. - Я о вас слышала! Это правда, что вы писатель?
     - Ну, какой там писатель, - замялся я. - Да и не обо мне речь… - Тут я вспомнил, что до сих пор не представился: - Меня, кстати, Мишей зовут…
     Девушка звонко рассмеялась. Улыбнулся и я, мысленно сопоставив свою грузную фигуру с именем. Инга, скорее всего, подумала о том же.
     - Вы меня извините, - вдруг запрыгала на одной ноге Инга, наклонив вбок голову. - Вода в ухо попала!
     Я смотрел на тоненькую девичью фигуру, откровенно любуясь. Теперь уже Инга ничуть не напоминала ту гордую «утопленницу», что я увидел впервые меньше часа назад.
     Девушка между тем вытряхнула из ушей воду, надела босоножки и вопросительно посмотрела на меня:
     - Пойдемте в деревню?
     - Сейчас! - Я быстро спустился к воде, нашел свои шлепки, смотал удочку и снова поднялся на берег. Инга терпеливо ждала.
     - Пойдемте? - еще раз спросила она. Я кивнул, и мы неторопливо направились по цветущему лугу в сторону деревни.
     Первые минуты мы оба молчали. Я готов уже был выслушать любое объяснение из уст девушки, потому что вдруг понял, что не поверить ей не смогу. Но услышать правду было отчего-то страшновато. И я не спешил. Но Инга заговорила сама:
     - Я ведь и правда из параллельного мира. Он почти такой, как и этот. Только возглавляет страну не Президент, а Император. И у нас все давно знают, что миров - бесконечно много! Ну, может, не бесконечно, я не специалист, но жизни одного человека вряд ли хватит, чтобы посетить все, даже если ходить по переходам ежедневно.
     - Ходить по переходам? - не удержался я.
     - Да, у нас их довольно много. Да и в других мирах - тоже, только во многих ничего о переходах не знают. А у нас даже составлен специальный каталог всех переходов Земли.
     - Земли?!
     - Конечно, - пожала плечами Инга. - Планета-то одна! Это измерений много, точнее, как их там… состояний чего-то там… вы извините, я не ученый! - Инга смутилась.
     - Да ладно, какая разница! - махнул я рукой. - Вы мне о сути расскажите - что это за переходы? Куда они ведут, в какие миры?
     - В разные, - снова вздернула плечики девушка. - Каждый раз попадаешь в другой мир… Ну, не совсем каждый раз - иногда попадаешь и в тот, где уже был.
     - А назад? - спросил я и заметил, как вмиг погрустнела Инга, словно внутри нее щелкнули выключателем.
     - Если идешь в тот же переход, откуда вышел в ином мире, то попадешь в предыдущий… - очень тихо сказала она и замолчала.
     - Но я слышал, вы не можете попасть домой?
     - Да… - Я еле услышал шепот Инги.
     - Но… почему? - Мне очень неудобно было это спрашивать, но и не спросить я не мог.
     - Потому что я забыла о правиле… - заговорила Инга чуть громче. - Неизвестно почему, но если идешь в переход, приняв какой-нибудь наркотик, то попасть назад почти невозможно.
     - Вы принимаете наркотики?!
     - Я не совсем правильно сказала. Любой препарат, хоть как-то изменяющий сознание. Например, алкоголь. А в тот раз я выпила немного вина… У меня был день рождения, отметили с родителями, а потом я решила сделать себе подарок - путешествие в иномир! Вот и сделала… Теперь я всегда возвращаюсь сюда. Но я не отчаялась! - Инга вскинула голову и умоляюще посмотрела на меня, словно это я запрещал ей вернуться. - Пока не отчаялась… Я побывала уже в сотнях миров и всё надеюсь, что следующим будет моя родина.
     - Конечно, будет! - вякнул я и тут же замолчал под пронзительным взглядом Инги. Чтобы как-то сменить тему, я неожиданно ляпнул: - А почему вы ныряете в омут голая?
     - Переносятся почему-то только биологические тела, - ничуть не смутилась Инга, в отличие от меня. - Одежда всё равно бы осталась в воде. Так зачем ее зря мочить? Да и утонула бы она, ныряй потом!
     - А почему именно в воде переход?
     - Это только здесь - в воде. Вообще переходы бывают где угодно!
     - Но кто их делает? - вырвалось у меня.
     - Да никто! То есть, неизвестно кто. Или что. Природа, Бог… Так уж устроен мир. Кто зажигает звезды?
     Я пожал плечами. Впрочем, ответа и не требовалось.
     Между нами вновь воцарилось молчание. Инга шла, ведя ладонью по макушкам цветов. Цветы за ее рукой начинали раскачиваться и будто бы становились ярче, словно девушка проводила по ним кистью с волшебной краской. А я немного отстал и вновь любовался изящной фигуркой Инги, похожей в своем лимонно-желтом платье на бабочку, летящую над лугом.
     Инга заметила наконец, что меня нету рядом, оглянулась и замедлила шаг.
     - Вы знаете, о чем я сейчас подумала? - спросила она и улыбнулась одними уголками губ. - Домой можно вернуться, если, как минимум, дом есть.
     - Но у вас же он есть, - сказал я, поравнявшись с Ингой. Ходьба по жаре заставила меня чуть запыхаться. Утерев рукавом пот со лба и немного отдышавшись, я добавил: - И вас там, наверное, ждут.
     - Ждут? Наверно… - Плечи девушки чуть дрогнули. - Мама, папа - конечно ждут. А дом… Я не знаю. Мне двадцать пять лет, а я всё еще не знаю, где мой дом, где мое место под солнцем… Вы извините, что я говорю банальности. Такая чушь приходит порой в голову!
     - Да нет, что вы, почему чушь?! - искренне возразил я. - Но неужели вы так одиноки? Неужели у вас нет ничего, к чему вы мечтаете вернуться? А любовь, работа, друзья, семья?
     - Любовь, семья… - горько усмехнулась Инга. - Это было. Наверное, было… Я вышла замуж в восемнадцать и тогда думала, что люблю и любима. Но через два года мы расстались. Расстались легко, без взаимных обид и упреков. Любовь умерла, а может, ее и не было вовсе. Работа… Есть, конечно. Впрочем, тоже была. Я ведь уже год, как не появлялась на ней. Вряд ли до сих пор держат для меня место. Но это ладно! Я ведь хорошо училась в школе, занималась музыкой, танцами. Ходила в драмкружок и мечтала поступить в театральный. Смешно, да?
     - Ну, почему же смешно? - возразил я. - Вовсе нет! И… что?
     - Что? Я поступила в финансово-экономический. Мне показалось смешно поступать в театральный. Несерьезно. И я побоялась смешить окружающих. И закончила финэк. Удалось устроиться в престижный банк. Там я и работала.
     - Но это же вовсе неплохо! Престижная работа, хорошая зарплата…
     - Но это же нелюбимая работа, как вы не понимаете?! - почти прокричала Инга, и на глазах ее заблестели слезы. - Да - престиж, да - деньги! Ну и что? А где счастье?! За какие деньги его можно купить? Куда отпустить порхать душу? В стерильном воздухе офисов ее крылья быстро вянут. Я даже друзей не смогла завести… А прежних растеряла. Остались коллеги, приятели, которые вряд ли сейчас обо мне вспоминают. Знаете, Михаил, я ведь ныряю в омут скорее уже по привычке. Пожалуй, я уже не хочу возвращаться…
     - Но как вы будете здесь? - удивился я.
     - А что - как? Разве здесь не живут люди?
     Я смешался и, не найдя, что ответить, сунул в рот сигарету. Инга отвернулась и, глядя прямо перед собой, сказала:
     - Мне ведь Анна Сергеевна, которая меня приютила, помогла сделать документы. У нее сын в городе живет, неплохие связи имеет… Это незаконно, конечно, - Инга бросила на меня извиняющийся взгляд, - но не идти же мне в милицию и не рассказывать про омут!
     - Да уж! - покачал я головой. - Уж куда идти не стоит, так это в милицию… Но вы не боитесь, что деревенские проболтаются?
     - А я скоро уеду. - Инга прищурила глаза и сжала губы.
     - Уедете? Куда?! - ахнул я. - Неужели вы не будете больше пытаться вернуться домой?!
     - Почему же, буду. Но ведь лето скоро закончится, а нырять в прорубь я не собираюсь, - улыбнулась девушка. - Я уеду в город. Не могу же я вечно сидеть на шее у Анны Сергеевны! К тому же, я подала документы в культпросветучилище. Это, конечно, не театральный, но всё же… Меня вроде бы берут работать во Дворец культуры, завтра я еду решать этот вопрос окончательно. Обещают даже комнату в общежитии. Вот так! - Инга посмотрела на меня и улыбнулась легко и радостно. Но грустинка из ее глаз вовсе не думала улетать.
    
     В ту ночь я долго не мог уснуть. Ворочался так, что скрутил простыню в жгут. Наконец, плюнул, натянул футболку, джинсы и вышел на крыльцо. Закурил и уставился в звездное небо.
     Невероятно, даже страшно подумать! Сколько их, миров во Вселенной! Ведь там, над моей головой, и то их невероятно много! А если предположить, что каждый мир - это череда параллельных миров, то сколько же их тогда на самом деле! Может быть, действительно, бесконечность?
     А еще я подумал о том, что буду большим дураком, если не воспользуюсь выпавшим мне шансом! Какой писатель - да что там писатель, просто любознательный человек! - отказался бы от возможности посетить иные миры?! Мне просто необходимо нырнуть в этот омут! Правда, я не умею плавать, но это не такая уж большая проблема: брошу в воду бревно, а когда вынырну - уж как-нибудь до него добарахтаюсь! Риск, конечно, есть, но в данном случае он оправдан. Хуже будет, если в ином мире я тоже попаду в воду, но Инга говорила, что в основном переходы находятся на суше. В тех мирах, где о переходах знают и целенаправленно ими пользуются, есть даже что-то вроде станций, где прибывшим путешественникам выдают одежду и небольшую сумму денег…
     Да, я приехал в деревню отдохнуть, расслабиться, развеяться… В последнее время в моем творчестве образовался натуральный застой - новые идеи или вовсе не приходят в голову, или приходят такие, от которых самому становится тошно. А тут - просто подарок судьбы: можно будет черпать идеи и сюжеты совковой лопатой! Так что отдых придется пока отложить. Всплыла в памяти строчка Высоцкого: «Ну а прочие - в чем мать родила, не на отдых, а опять на дела». Надо же, как к месту! Прямо про меня!
    
     Утром, несмотря на полубессонную ночь, я встал бодрым и полным решительности. Плотно позавтракал, хотя есть совсем не хотелось. Но кто знает, будут ли меня кормить в иных мирах? Мне вдруг стало смешно, и я чуть не подавился яичницей, чем вызвал реплику бабы Нюры:
     - Ты что это светишься, как самовар начищенный? Влюбился, что ль? Вчерась, видела, Ингу до дому провожал… Вишь, нашлась, никуда не девалась! А еще говорил «не моя…»! Вишь, и твоей стала!
     Вот тут я подавился по-настоящему! Раскашлялся до слез. Баба Нюра принялась стучать по спине сухоньким кулачком, приговаривая:
     - Это ничё, коли влюбился-то! Девка она ладная, умная! Вот и в город жить собирается… Может, и сладится у вас! Ты ж вроде говорил - не женат?
     Я не стал ничего отвечать бабе Нюре, только кивнул. И говорить сквозь кашель было бы затруднительно, да и говорить, собственно, нечего. Не стану же я объяснять, что с Катериной мы то сходимся, то расходимся вот уже пять лет без малого. Сразу регистрироваться не стали, а теперь уже вряд ли будем. Мы теперь и видимся-то пару раз в месяц, да и то, скорее всего, уже по привычке. У каждого из нас свои интересы, свои дела и проблемы, свои друзья и знакомые. Мы стали друг другу совсем чужими, как ни банально это звучит! Но мысли о веревке и куске мыла нас при этом отнюдь не посещают. Так что всё нормально!
     Кстати, о веревке! Мне вдруг пришла в голову замечательная мысль: зачем я буду тащить к омуту какое-то бревно (его, к тому же, может и к берегу прибить, пока я «плаваю»), если можно просто натянуть над водой веревку! Ширина речки в том месте всего метров пятнадцать, а слева и справа от омута ее легко можно перебрести…
     - Баба Нюра, у вас веревка есть? - спросил я, откашлявшись. - Старая, ненужная, метров сорок?
     - Перемёт, что ль, сделать хочешь? - со знанием дела поинтересовалась хозяйка. - Говорю ж тебе, пустое это, нету здесь рыбы!
     - Все-таки хочу попробовать! - подхватил я «идею».
     - Дам тебе веревку, - вздохнула баба Нюра. - Назад только принеси!
    
     Натянуть над омутом веревку действительно оказалось делом нетрудным. Я вбил на обоих берегах по два прочных колышка и натянул веревку между ними, дважды перейдя вброд речку слева и справа от омута. Получилось замечательно! Теперь, где бы я ни вынырнул, до «страховки» меня будет отделять не более пары метров - в «длину» омут был всего метров десять. Ну, а два-то метра я как-нибудь проплыву!
     Закончив с мерами безопасности, я сел на травку и закурил. Обидно, что сигареты с собой взять нельзя, подумал я. Как я там без них буду обходиться? Впрочем, на первый раз я не собирался оставаться в иных мирах долго. Сначала нужно произвести разведку! А там видно будет. Но на всякий случай я решил накуриться впрок, чтоб «из ушей закапало»! Высмолил одну за другой еще две сигареты. Закапать ниоткуда не закапало, но во рту скопилась жуткая горечь, и даже закружилась голова.
     «Ну всё, вперед!» - подумал я, быстро разделся, сложил одежду под кустом и ступил в черную воду. По коже побежали мурашки - не столько от холода, сколько от страха. Все-таки то, что я собирался сделать, было сродни высадке на чужую планету. Да так оно, собственно, и было. Поэтому я сказал гагаринское «Поехали!» и, держась за веревку, отправился на глубину.
     Через пару шагов я потерял под ногами опору и отчаянно забарахтался. Едва успел глотнуть воздуха, как тут же ушел под воду, словно кто-то потянул меня снизу. Я широко распахнул глаза, но кроме мутной темноты ничего не увидел. Меня обуял ужас - такой же темный, как и всё вокруг. Но продолжалось это недолго. Не знаю, что я ожидал увидеть, - волшебную дверь, черную дыру лаза, приветственную надпись “Welcome!” - на деле всё оказалось куда прозаичней и проще - для меня «включился» свет, и я понял, что могу дышать. Свет был неярким, потому что небо в просвете впереди оказалось затянуто тучами. И лил дождь. Впрочем, дождь меня не мочил - я находился у выхода небольшой пещеры - даже не пещеры, а ниши в склоне горы. Это я понял, когда выглянул наружу. И то, что увидел, меня совсем не обрадовало. Склон был очень крутой, почти отвесный. По крайней мере, так мне показалось. Пещера находилась над землей не менее, чем в сотне метров. Даже если бы мне удалось спуститься, то назад бы я не поднялся - это уж точно! Поэтому, полюбовавшись немного хмурым пейзажем чужого мира, заключающим в себя лишь черные тучи и серые горы, я решительно двинулся вглубь пещерки…
    
     … и вышел в просторную светлую комнату. Передо мной за выгнутым широкой дугой столом сидела молодая женщина и приветливо улыбалась. Я машинально принял позу футболиста, стоящего в «стенке». Женщина заулыбалась еще шире, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.
     - Добро пожаловать! - пропела она, поднимаясь из-за стола. - Рада приветствовать вас в Российской Империи!
     - В чем?! В… г-г-де-де? - заблеял я и, расцепив снизу руки, обхватил голову.
     - Вы путешествуете первый раз? - не переставала улыбаться женщина. Она подошла ко мне и тронула за локоть: - Пойдемте, я выдам вам комплект одежды и деньги!
     Меня затрясло. Я не мог вымолвить ни слова.
     - Да что с вами? - положила мне на плечо руку женщина. - Успокойтесь, всё хорошо! Сейчас всё пройдет! Пойдемте! - И она легонько потянула меня к овальной двери.
     Я механически зашагал следом. В голове было пусто. Так же механически я оделся в соседнем помещении, очень похожем на склад. Рубашка и брюки темно-зеленого цвета пришлись мне совсем впору - у женщины был наметанный глаз. С обувью оказалось сложнее - пришлось примерить три пары. Впрочем, я делал только то, что говорила моя «проводница» - сам я, казалось, совсем разучился мыслить.
     - Ну вот, вы замечательно выглядите! - окинула меня придирчивым взглядом женщина. - Сейчас я выдам вам гостевое удостоверение и сумму в сто рублей. Этого вам хватит на неделю пребывания в нашей стране. Конечно, если придерживаться разумных потребностей.
     - У вас не будет закурить? - наконец-то разлепил я рот.
     - А вы не собираетесь возвращаться в течение ближайшего часа? - слегка сдвинула брови «проводница».
     - Н-н-не знаю… А что? - выдавил я, чувствуя, что холодею. Я уже понял, что ответит сейчас женщина. Мысли словно прорвали, наконец, плотину в мозгу.
     - Видите ли, наркотические средства, даже такие легкие, как никотин… - начала «проводница», но я прервал лекцию отчаянным воплем.
     Я орал и орал, бегая по комнате, заставленной стеллажами, натыкался на них, падал, снова вскакивал и снова бежал… Женщина семенила следом, на ходу тревожно бормоча что-то в трубочку телефона. В очередной раз упав, я увидел перед носом тяжелые ботинки армейского образца, а подняв голову - и их обладателя. Широкий бритый череп с узенькой полоской лба, постукивающая о громадную ладонь дубинка быстро подсказали мне нужную линию поведения. Я медленно встал, успокаивающе выставив руки, затем приложил одну к сердцу и вежливо произнес:
     - Извините!
     - Смотри мне! - ответил череп и повернулся в сторону женщины.
     - Всё хорошо, Степан, - кивнула «проводница», но глазами попросила охранника не уходить далеко. Мне же она сказала: - Ведь правда, всё хорошо? Вы успокоились?
     - Вполне, - попытался улыбнуться я и понял, что действительно успокоился. Разом. Только по-прежнему хотелось курить. И я напомнил: - Вы собирались дать мне сигарету.
     - Да, конечно! Пойдемте, я дам вам сигарету и, пока вы курите, мы заполним нужные бумаги.
    
     Я вышел из здания «станции» под синее ясное небо. В кармане зеленой рубашки лежали «Удостоверение гостя Российской Империи» и сторублевая купюра с портретом Государя Императора. Мимо, по широкому и прямому, как луч, шоссе проносились машины ярких расцветок и непривычной формы. Впрочем, все они имели по четыре колеса, а остальное меня уже не волновало. Я подошел к обочине и вытянул руку. Почти сразу же «шикнули» об асфальт покрышки. Усатый парень выглянул из окна оранжевой «мыльницы»:
     - Куда едем, командир?
     Я обошел машину и сел рядом с водителем.
     - Хорошо бы домой! - сказал я.
     - Домой - так домой! - кивнул парень, нажимая на «газ».