Мгм, господа хорошие… Вот знаете, сейчас стало модно писать о всяких вампирах, зомби, вурдалаках, оборотнях и прочей нечисти. Да еще и пишут всякие ужасы. Вот только вчера прочел в газете о том, что где-то там, в Тьмутараканской области, в лесу завелся волк-оборотень, схарчивает людей – только в путь. Нда… Вот так и получается, что пустеют деревни, люди перебираются жить в города, убегая от мифической опасности, расписанной в газетах самыми черными красками. Нет, ну вот действительно, скажите мне, зачем оборотню кушать своих же собственных односельчан, если у него, наверняка, полный хлев всяческой живности, предназначенной специально на обед? Или вот зомби… Да, вот кстати о зомби…

  Как-то произошла в нашей Захрюпинке история, о которой я хочу вам рассказать, поддавшись тоже веяниям моды по поводу всяческих кошмариков. Как, вы не знаете, где находится Захрюпинка? Странно… Мне казалось, что это должен знать любой мало-мальски образованный человек. Ну ладно, ладно, согласен, вы – не географ! Так вот, Захрюпинка находится неподалеку от Энска, от того самого Энска, в котором есть знаменитый Ведьминский район. Что, вы и про Энск ничего не знаете? Ну, тогда даже не представляю, как с вами можно говорить. Нет, я не буду рассказывать вам свою историю. Я лучше расскажу ее вон тому молодому человеку с голубыми глазами, он так внимательно прислушивается, и явно разбирается в географии лучше вас. Что вы говорите? Молодой человек – глухонемой? Ну, это ваше мнение. А я вот спросил у него – не хочет ли он послушать мою историю, и он кивнул головой!

  Да… так вот… о зомби…

  Как-то осенним вечером возвращался домой Иван Степанович, тракторист из нашей Захрюпинки. Уважаемый человек, этот Иван Степанович, никто лучше него поле не вспашет, его даже из Энска районное начальство отметило – грамоту дали, красивую такую, на красном фоне золотистые листики и надпись вязью – "Лучшему трактористу района". Это вам не хухры-мухры! Всем был хорош Иван Степанович – и малопьющий, и зарабатывал неплохо, и дом у него был ухоженный, садик очень даже… очень… Мда, я вот помню, как мы мальчишками лазили в этот садик за яблоками, а Иван Степанович отмахивался от нас осиновым колом, выдернутым из забора… Да, ну это я отвлекся. Так вот, все было замечательно у Ивана Степановича, кроме одного маленького нюанса. Ну, не везло ему с женщинами. Совершенно не везло! Только понравится какая-нибудь, только начнет ухаживать, как глядь – а ее уже другой в сельсовет ведет, а там уж получают счастливцы на руки свидетельство о заключении брака, а наш тракторист лишь вытирает скупую слезу, провожая очередную возлюбленную взглядом.

  Вот и сегодня его день совершенно не задался. Пришел Иван Степанович к Настюхе в Занюханку (это соседняя деревня тут у нас, всего-то километров десять, не более… ну, может, поболее будет, но вы ж знаете, что для бешеной… кхм… в общем – недалеко)… Да, так вот пришел Иван Степанович к Настюхе, расположился за кухонным столом, принял стопочку ее знаменитого самогона, настоянного на двадцати семи травах, собранных по первой утренней росе перед пятничным восходом солнца, и почувствовал, что на его душе теплеет. Настюха, уютная такая баба, поставила на стол сковородку картошки с салом и ненавязчиво прислонилась пышной грудью к плечу тракториста. Иван Степанович расцвел, слова предложения руки, сердца и земного шара в придачу уже рвались с его губ, когда распахнулась входная дверь, и на пороге изобразилась огромная фигура. Предложение застыло на уровне трахеи и забилось там пойманной рыбкой, извиваясь и пытаясь скользнуть обратно. С Занюханским кузнецом шутки были ой как плохи. Иван Степанович тяжело вздохнул, поднялся из-за стола, быстро выпил еще стопочку самогонки, сиротливо стоящую около сковороды, и побрел к выходу, не слушая горестных аханий Настюхи и недоуменное гудение кузнеца.

  И вот сейчас брел по дороге Иван Степанович, перебирая в уме все свои действия, пытаясь понять – что же было не так сделано. И ромашки он Настюхе носил, и забор подремонтировал, даже огород вскопал… И вот – опять незадача. Проклиная судьбу, постоянно насмехающуюся над ним, тракторист уныло пинал попадающиеся на дороге камушки. Один из этих камушков как-то странно блеснул. Иван Степанович занес ногу, сосредоточенно глядя на носок тяжелого ботинка, и остановился, нелепо балансируя. Лес, окружающий дорогу, тихо шелестел листьями и хрустел ветками, наблюдая за гимнастическими упражнениями тракториста. Иван Степанович аккуратно поставил ногу в дорожную пыль и присел рядом с блестящим камушком. Он быстро понял, что это – никакой не камушек, а бутылочка с чем-то переливающимся внутри. Рассматривая золоченую, причудливо вырезанную пробку, Иван Степанович задумался, что же это может быть? Надписи на непонятном языке, вьющиеся вокруг бутылочки, ничего не говорили трактористу, но ему мучительно хотелось рассмотреть их поближе. Немного поколебавшись, он все же поднял бутылочку и поднес к глазам. Сладкий аромат, напоминающий о лете, окутал его, забиваясь в ноздри и вызывая непреодолимое желание чихнуть. "Духи!" – понял Иван Степанович, сжимая бутылочку в шершавой ладони. – "Эх, Настюхе бы подарить, тогда б она на кузнеца и не смотрела бы!" Приятное видение кузнеца, печально выходящего за двери Настюхиного домика, согрело не хуже знаменитой самогонки. Иван Степанович, очарованный собственным воображением, открыл бутылочку, чтобы внимательно обследовать будущий подарок. Из бутылочки повалил дым. "Джин!" – сообразил Иван Степанович, отбрасывая ставший внезапно горячим сосуд. – "Может, злой какой!"

  Дым вытекал долго, свиваясь медленными кольцами в прохладном воздухе, вился над дорогой, образуя сюрреалистические картины, взметались и опадали стены замков, били копытами кони с развевающейся гривой, проплыла гигантская рыба, важно покачивая хвостом, а дым все еще выбирался из бутылочки. Иван Степанович смотрел на все эти чудеса выкатив глаза до предела возможного и удивляясь, как в такой маленькой бутылочке могло поместиться такое количество дыма.

  - Колдовство! – воскликнул в конце концов тракторист, перекрестившись.

  То ли помогло крестное знамение, то ли просто дым закончился, но туманные видения прекратились, а на обочине дороги появился щупленький старичок, поправляющий пенсне, одетый в изумрудного цвета камзол с множеством серебряных пуговок, из рукавов которого свисали длинные расшитые манжеты. На ногах старичка были алые башмаки с загнутыми длинными носами, а лимонного цвета панталоны только подчеркивали его худобу.

  - Звал, что ли, служивый? – поинтересовался старичок, доброжелательно улыбаясь и доставая из кармана табакерку.

  - Не знаю, - честно признался Иван Степанович, обессиленно опускаясь в дорожную пыль, совершенно не думая о новых штанах, которые надел специально для того, чтобы покрасоваться перед Настюхой.

  - А кто ж знает-то? – лукаво усмехнулся старичок, втягивая широкими ноздрями табак.

  Иван Степанович скорчился, ожидая наказания. Громовой чих, от которого слетели листья с ближайших деревьев, заставил его распластаться посреди дороги.

  - Эх, служивый, - вздохнул старичок, рассматривая лежащего тракториста. – Давай уж, расскажи, в чем у тебя там проблема? Ведь есть же горе, которое тебя терзает, спать не дает. Чую, что есть. Я просто так на дороге не валяюсь, только тогда, когда это действительно нужно.

  Иван Степанович неожиданно осмелел, ободренный старичком, сел на дороге, скрестив ноги, и начал рассказывать обо всей своей незадавшейся жизни, а особенно – о сегодняшнем неудачном вечере у Настюхи. Старичок понимающе кивал, иногда нюхал табак, от чего продолжали лететь листья, торжественно кружась в осенних сумерках, иногда подбадривал тракториста одобрительными восклицаниями. В конце концов Иван Степанович выдохся и затих, вытирая слезы и сопли с лица пыльным рукавом.

  - Понял я твою проблему, служивый, - задумчиво заявил старичок. – Любовь ты приманить к себе не можешь. Ты и капканы расставляешь, и силки разбрасываешь, а вот приманки-то у тебя и нет…

  - Так что ж делать-то, дедусь? – жалобно всхлипнул тракторист, размазывая по щекам грязные дорожки.

  - А вот совет тебе нужен, - авторитетно сказал старичок. – Только не мой, я уже в этих делах отсоветовался. Влюбленные тебе нужны. Настоящие влюбленные, служивый. Может, знаешь таких?

  - А… вот… - Иван Степанович задумался. Перебирая всех своих знакомых, он пришел к выводу, что не может назвать их настоящими влюбленными, а уж тем более – просить совета по такому деликатному вопросу. – А я вот в школе читал… Эти… Ромео и Джульетта, вот!

  Тракторист засмущался и покраснел, но поглядывал на старичка с надеждой. Тот одобрительно покивал головой.

  - Похвальный выбор, вьюноша. Ну что ж. Так тому и быть.

  Старичок хлопнул сухими ладошками, но звук был такой, словно прямо под ухом Ивана Степановича взорвалась петарда. Глаза заволокло темным туманом. Когда же туман рассеялся, тракторист обнаружил, что никакого старичка на дороге нет.

  - Померещилось, - облегченно засопел Иван Степанович, поднимаясь на ноги, в глубине души горько сожалея о том, что это было всего лишь видением.

  - Простите, вы не скажете, куда мы попали? – мягкий женский голос, задавший вопрос, прозвучал для тракториста громом. Он опять шлепнулся на дорогу и осторожно обернулся. Две фигуры в необычных одеждах, больше всего напоминающие артистов районного театра, иногда дающих представления в деревенском клубе, медленно приближались к нему.

  - А вы кто? – растерянно спросил Иван Степанович, разглядывая длинное платье одной из фигур.

  - Я – Ромео Монтекки, - пояснила та из фигур, что была наряжена в штаны. – А вот она – Джульетта Капулетти. Моя жена.

  - Ой! – только и смог сказать Иван Степанович, опять теряя сознание.

  Он очнулся от того, что его трясли за плечи да так, что голова моталась из стороны в сторону. Кто-то хлопал ладонями по его щекам, кто-то пытался влить в рот воду. Иван Степанович открыл глаза, ожидая увидеть перед собой пышный бюст местной медсестры, а вместо этого его взгляд уперся в непонятный металлический предмет, вроде прута в ножнах, свисающий с пояса незнакомца.

  - Это что? – потыкал он пальцем в железяку, удивляясь тому, что его еще может волновать подобный риторический вопрос.

  - Шпага, разумеется, - любезно объяснил Ромео.

  Иван Степанович немедленно потерял сознание в очередной раз. В чувство его привел неприятный запах, забивший ноздри и вызывающий тошноту. Открыв глаза, он обнаружил, что источником этого запаха являются двое молодых людей, все еще пытающихся вернуть к жизни слабонервного тракториста. Вглядевшись в их лица в быстро надвигающейся темноте осеннего вечера, Иван Степанович обнаружил, что кожа их – нездорового зеленоватого цвета, и от нее постоянно отлетают какие-то небольшие кусочки. Нежные ладони, похлопывающие по щекам, при ближайшем рассмотрении оказались распухшими и сочащимися какой-то жидкостью.

  - Что-то не то с вами, ребята, - прошептал Иван Степанович, силясь приподнять голову и заглянуть в глаза молодым людям.

  - Какая тебе разница, незнакомец? - сердито пожал плечами Ромео, отступая в сторону. – То… Не то… Вам всем какое дело? Сначала сами сделали нас такими, а потом еще жалуетесь неведомо на что! Ты хочешь сказать, что мы не соответствуем твоему представлению об идеальных влюбленных?

  Иван Степанович, как завороженный, следил за кончиком острой железной штуковины, раскачивающимся перед его глазами. Этот кусок стали (шпаги!) казался необычайно острым и смертельно опасным. Он попытался отползти в сторону, но наткнулся на камень, больно ушибся спиной и затих, вздрагивая.

  - Так какие претензии, незнакомец? – голос Ромео стал угрожающим. – Я тебе не нравлюсь? Или тебе не нравится моя жена? А?

  Девушка, рисовавшаяся силуэтом в сумерках, сделала шаг к Ивану Степановичу, обдавая его еще одной волной неприятного запаха. Юбка ее шелестела по дороге, вызывая в памяти множество тараканьих лапок, перебирающих по гладкому дощатому полу.

  - Нравится! Конечно же, нравится! – воскликнул тракторист, стараясь выразить голосом глубочайшее убеждение, которого совершенно не испытывал. – Просто я вот в театре видел… Ну вот там… пьесу показывали. Так совершенно не похоже. Вот я и растерялся.

  Он сам понимал глупость своего объяснения, но надеялся на то, что собеседник его поймет. И в самом деле, кончик шпаги оторвался, наконец, от лица Ивана Степановича и уткнулся в землю.

  - В театре… - горестно сказал Ромео, присаживаясь на обочину дороги. – Не похоже… Ну да, не похоже! Если бы все, что показывают в театре, было правдой! Как было бы хорошо…

  - А что, неправда? – Иван Степанович смотрел уже с сочувствием, видя, как понурился молодой человек и завздыхала девушка.

  - А-а… - махнул рукой Ромео. – Правда, да от этого еще хуже…

  - Да как же так? – поразился тракторист, присаживаясь рядом с Ромео, уже совершенно не обращая внимания на запах. В конце концов, когда приходилось убирать за любимой свинкой, пахло и похуже, и ничего, от этого еще никто не умер. – Если правда, так что ж хуже-то? Парень, да я всю жизнь мечтал о такой любви, а ты говоришь… Это ж какое счастье!

  Джульетта расплакалась, неловко плюхаясь на дорогу и подворачивая ногу в изящной туфельке. Ромео протянул руку привычным жестом, аккуратно дернул за подвернувшуюся ногу жены и прихлопнул ее для верности ладонью по подошве туфельки.

  - Аккуратнее, дорогая, - тихо посоветовал он. – Это явно не автобан.

  - Я, кажется, потеряла пальчик, - невпопад сказала девушка, усаживаясь поудобнее.

  Через минуту Иван Степанович составлял компанию молодому человеку в ползании в дорожной пыли, разыскивая утерянный предмет. То ли под действием знаменитой самогонки Настюхи, то ли просто из-за разочарования в последней любви, ему это казалось естественным. И когда тракторист наткнулся на небольшой предмет, скребущий по дороге длинным розовым ногтем, он совершенно не испугался, а подхватил это шевелящееся, извивающееся, как дождевой червяк, нечто и победно продемонстрировал молодым людям.

  - Нашел! – радостно выдохнул он, протягивая находку Джульетте.

  - Спасибо вам, - поблагодарила девушка, приставляя палец к руке и подкручивая его, вставляя на место. – Вы удивительно милы!

  Иван Степанович покраснел от похвалы, его нечасто хвалили женщины и это было поразительно приятно. "Эх, вот если бы Настюха хоть один разочек…" – мелькнула мысль, но тотчас была задавлена видением широких плеч кузнеца.

  - Так что с вами случилось? – поинтересовался Иван Степанович, чувствуя себя уже гораздо увереннее. Ему казалось, что сама судьба послала навстречу этих молодых людей, о которых он должен позаботиться.

  - Да вот, незнакомец… - начал Ромео и остановился, оглядывая тракториста. – Кстати, а как вас зовут? А то как-то неловко все время говорить "незнакомец" человеку, который может стать другом. Знаете, у нас так мало друзей… Можно сказать, что их нет совсем.

  - Иван Степанович, - представился тракторист. – А как это – нет друзей? Разве такое бывает?

  - Эх, Степаныч, - Ромео ссутулился. – Еще как бывает… Ну вот скажи, кому мы такие нужны, а? Сам видишь, никак не похожи мы на тот идеал, который рекламируется во всех театрах. Ну какие из нас идеальные влюбленные?

  Иван Степанович внимательно оглядел молодую пару. Действительно, они мало походили на тех актеров, которые давали представление в сельском клубе, разве что одеждой. Но, тем не менее, Джульетта совершенно влюбленно смотрела на своего мужа, а уж такой взгляд тракторист не мог перепутать ни с чем. И молодой человек столь же явно обожал свою жену. Правда вот лица у них были несколько несимпатичны, и цвет не соответствовал понятию о здоровье, но все же они любили друг друга, это-то было очевидно. А если уж говорить о любви, то какая разница какого цвета кожа в конце концов! Все эти соображения Иван Степанович тут же выложил загрустившему Ромео под благодарные всхлипывания его жены.

  - И вообще! – вошел в раж тракторист, размахивая руками. – Все эти театры – полная ерунда! Вот однажды, когда я еще мальцом был, возили нас смотреть одну пьесу. Так там черный такой мужик девку задушил. Я так плакал! Это ж надо – убийство прямо на глазах. Она еще так жалостно его просила этого не делать, а он… Я думал, что если был бы постарше – убил бы его собственными руками за такое издевательство над женщиной!

  - И что? – заинтересовалась Джульетта, придвигаясь поближе. Ее глаза блестели, как и у многих женщин, обожающих рассказы о несчастной любви.

  - А, - отвернулся Иван Степанович. – Я потом эту актрису видел на улице. Болтала она с тем черным, только он уже белый был, вымылся… Смеялась, за руку его хватала… Вот тогда я и понял, что все это неправда и нельзя верить всему, что в театре показывают. А ведь когда смотрел – так верил, да еще как верил!

  - Вот-вот! – оживился Ромео. – И с нами – та же история. Нет, что в театре показывают – правда. Да вот только не вся… Кто ж знал, что на нас это проклятие будет? Правильно, никто… Вот теперь и страдаем за это…

  - Какое проклятие?

  - Да обыкновенное, - Ромео водил в пыли кончиком шпаги, рисуя невидимые в темноте узоры. Лес печально шумел, аккомпанируя его словам. – Нет покоя нам, Степаныч, понимаешь? И умереть не дают, и жить не позволяют. Вроде мы как бы мертвые. Умерли вот в том склепе, совсем так, как ты в пьесе видел. А одновременно – живые. Сам видишь, собственными глазами. Только разве ж это жизнь?

  - А как же так? – удивился тракторист. – Мертвый – он мертвый и есть. А вы только слегка зеленоватые…

  - Если б только это… Видел, как Джульетта пальчик потеряла? – дождавшись подтверждающего кивка, Ромео опять вздохнул. – Ну вот… Ну как мы можем среди людей жить вот такие, а? А ведь пока пьесу про нас показывают, пока люди про нас не забыли, мы умереть полностью не можем. Вот и находимся – между жизнью и смертью, как говорят. Ни то ни се.

  - Ох, вот это действительно беда, - кивнул Иван Степанович. – А как же вы так живете?

  - Да вот так, - Ромео подхватил медленно спустившийся на ладонь золотистый лист и прижался к нему щекой. – В склепе нашем и живем. Иногда вот джинн какой вызывает за какой-нибудь надобностью. Так нам это в радость, хоть развеяться. А так – спим в склепе, только вот ворочаемся, когда пьесу показывают. А так как ее все время где-то да показывают, все время мы и ворочаемся. Говорю ж – не жизнь. К тому же в склепе сыро… Пауки там водятся. А недавно Джульетта змею видела, так очень испугалась…

  - Нда… - протянул Иван Степанович. – Слушайте, ребята, а, может, хватит вам в склепе-то сидеть?

  В голове тракториста сформировался план, показавшийся ему замечательным. Действительно, не было справедливости в том, что рассказал ему молодой человек со шпагой, а девушка так красиво плакала, что это заставляло забыть о том, что ее пальцы могут выпасть на дорогу и затеряться в пыли. Иван Степанович решил помочь молодым людям и тут же изложил им свой план. Ромео грустно улыбнулся и покачал головой.

  - Степаныч, ты, конечно, человек хороший. Душевный. Но остальные-то как? Сам представь, как мы выглядеть будем в твоей деревне…

  - Нормально будете выглядеть, - уверил его тракторист, воодушевленный возможностью помочь легендарным влюбленным. – Наш народ и не к такому приучен. А то, что цвет кожи у вас немного нездоровый, так это все ерунда. Парное молочко, мед, травки там всякие… Быстро поправитесь.

  - Да не поправимся… - сказал Ромео, но глаза его жены блестели надеждой.

  - А почему это нет? – пожал плечами Иван Степанович. – Вы хоть когда-нибудь пробовали?

  - Нет, но… - Ромео внезапно рассмеялся, представив, как будут удивлены люди, увидев их на улице. – Степаныч, мне начинает нравиться твоя идея.

  - Значит, нужно попробовать, - гнул свое тракторист. – А джинны и без вас обойдутся. Говорят, что еще какие-то идеальные влюбленные есть, которых можно вот так по дорогам рассылать. Тристан там какой-то с Изольдой, что ли… Вот пусть теперь они походят.

  - Точно не испугаются? – уточнил Ромео поднимаясь и подавая руку своей жене. Маленькая ручка Джульетты подломилась в кисти и была тут же вставлена на место отработанным жестом. Иван Степанович даже не ахнул, глядя на это зрелище. Похоже, что уже начал привыкать. Действительно, наши люди и не такое видели, что тут какая-то повышенная хрупкость, это требует всего лишь осторожности в обращении, и все. Даже хорошо, потому что тот, кто может потерять руку, никогда не ударит.

  - Да нормально все будет, - махнул рукой Иван Степанович и потащил молодых людей к Захрюпинке, рассказывая по дороге Джульетте все, что знал о тайнах женской косметики, в частности о таких занимательных вещах, как духи и дезодоранты.

  … Через неделю в местном сельсовете состоялась свадьба, в результате которой Юлия Капультова получила на руки свидетельство о браке, гласящее, что отныне ее фамилия – Монтекова, а ее законный муж – Роман Монтеков. Думаете, зачем им нужна была эта свадьба, если они и так были женаты? Ну а как же еще было документы получить? У нас без документов – никуда… На этой свадьбе Иван Степанович танцевал со своей невестой Настюхой. А что ж кузнец? Да что… Да ничего. Разве ж брат мог противиться счастью своей сестры? Это только тракторист, разочарованный всеми предыдущими неудачами, мог забыть, что его любимая Настюха является сестрой Занюханского кузнеца.

  Поселили молодых в домике Настюхи, а хозяйка с удовольствием перебралась на новое место жительства в Захрюпинку, выйдя замуж за тракториста, и теперь вот собирается родить третьего ребенка. А по Занюханке бегает уже несколько малышей, обладающих немного зеленоватым цветом кожи и периодически теряющих то пальчик, то ухо. Но заботливые односельчане всегда находят потерю и возвращают родителям детишек.

  А вот недавно Петька из бакалеи подобрал в лесу такого симпатичного мальчика с красными глазками. Очень хорошенький мальчик и затейник такой. Как ночь – так он в летучую мышку перекидывается и клыки отращивает. Петька думает, что неплохо бы показать мальца дантисту – вдруг что с зубками у ребенка не то. Ему советовали отдать мальчишку в цирк, чтобы он там показывал свой фокус с летучей мышью, но Петька отказался. Действительно, сейчас в цирке такие фокусы показывают, что куда там мальчонке, который, к тому же, может перекидываться только раз в день – когда солнце сядет…

  … Вот видите, а вы говорите – зомби, зомби… А что зомби? Или вампиры там… Ерунда все это, уважаемые господа, доложу я вам. Они просто несчастные люди. И совсем незачем их бояться. Говорите, злобные попадаются? Ну так а вы бы не озлобились, если бы вот так, как им, пришлось в склепе жить? А? Солнышко-то все любят… А то в компании с пауками да жабами поневоле озвереешь. Что значит – укусили? Зомби, к вашему сведению, не кусаются. У них зубы для этого не приспособлены. Уж очень ненадежно все держится. Я точно знаю, сколько раз обедал у Юльки с Ромкой. Ну да, у них самых, у Монтековых. Так у них вся еда – в пюре стертая. Потому как нельзя иначе. Ах, не зомби кусаются? А не провоцируйте! Не подсовывайтесь! Если написано – злая собака – так кто ж вас заставляет к этой собаке в пасть лезть? Вот-вот, сами нарываетесь, а потом жалуетесь.

  Так что нечего бояться. Это все писатели всякие народ пугают, а на самом деле нет в них ничего страшного, в этих самых зомби. А не верите – приезжайте к нам, в Захрюпинку. Сами убедитесь – и в деревне можно жить…