Жанна Тундавина
По лезвию чувств
Стихи и тексты песен
От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови
Уведи меня в стан погибающи
За великое дело любви.
Н.А.Некрасов,
«Рыцарь на час».
|
Часть 1
По лезвию чувств песен
|
За бесценок
Вот опять под ногами,
Качнулась земля,
Ощетинилась ночь, словно зверь.
За бесценок возьми
Мой доверчивый взгляд –
Я с тобой не торгуюсь теперь.
Тихо прячу опять
Безысходную грусть
За кулисы дрожащих ресниц –
И уже твою душу
Читать не берусь –
Не понять содержанья страниц.
Как же воздух горчит!
Это дым от костра
Мной некстати зажженной любви.
Поезд мой – скоростной.
Ну а твой – во вчера,
Потому говоришь: не зови.
Светлой птицей – вопрос,
Темной птицей – ответ
Пустим в стаю двусмысленных фраз,
И я жадно допью,
Обжигаясь навек,
Черный чай твоих пристальных глаз.
**
Флюгер дней неподвижно застыл
В направленьи заката слепого,
И печатью мирской суеты
Каждый час, словно лист, проштампован.
В зазеркалье холодной воды
Отразилось твое бездорожье –
Там лучи путеводной звезды
На душевные шрамы похожи.
Привыкать ли! Бредем наугад
В темноту. Ни конца ей, ни края.
Только души – России набат –
К небесам, не смолкая, взывают.
**
ПОД КУПОЛОМ
Да, стремлюсь к тебе – на беду,
А одна беда не приходит.
Я по жизни твоей иду,
Словно в цирке – канатоходец.
По канату скользит стопа,
Как прекрасны и высь, и купол!
Подо мной, замерев, толпа
На безумца взирает глупо.
Пусть они волокут свой крест
Черных будней. А мне – иное.
До погибели – только жест,
Равнодушье твое земное.
На шута твоего похож,
Жду твоей «королевской» воли.
Что же ты-то молчишь и ждешь –
Рвется сердце,
Не видишь что ли?!
Из огня мне да в полымя –
Бог назначил иль черт глумится?
Я сорвусь, упаду плашмя,
В миг паденья успев смириться…
И, невидимый, побреду
В светлый храм, к поминальной тризне…
Я по жизни твоей пройду
Обязательно. В новой жизни.
**
Снова споем
Снова струны зовут,
Твоя главная песня не спета,
Колокольным набатом
Биение сердца звучит.
Кто ты есть и зачем –
До сих пор не находишь ответа,
Может, просто чудак,
Потерявший от счастья ключи.
Город, будто театр
Ежедневно дает представленья,
На бульварах, в метро –
Бесконечных теней карнавал.
И уже твоя тень –
В этом действе, как будто на сцене,
Правда, роль у нее –
Почему-то не та, что желал.
Только полно грустить!
Есть и в боли резон, и в заботах.
Их разделит с тобой
Гриф гитарный – твой друг до конца.
Значит, снова споем –
Пусть минуты летят, словно ноты,
Пусть осенними листьями
Лягут на чьи-то сердца.
**
По лезвию чувств – не впервой
Грядущий мой путь обозначен,
Опять рисковать головой,
Стремления переиначив!
Но я не хочу забывать
Тобою украшенной яви,
И пусть нам людская молва
Капканы без устали ставит!
Дурацкие мысли взахлеб
Неделю я пью за неделей,
Кривая мечтаний – на взлет,
И в звездное мчит запределье.
**
ЭТА НОЧЬ ДЛЯ ТЕБЯ
Умирает в потемках
Дождями прострелянный город,
Хочешь – тоже умрем
Для чужих и ненужных людей,
Для случайных звонков,
Для гостей и бессмысленных споров –
Даже зоркая ночь
Нас с тобой не отыщет нигде.
Припев:
Порву я путы, меня державшие,
И разговор под прицелом глаз,
Давай побудем детьми сбежавшими –
Ведь нам вдвоем так легко сейчас!
Коврами тени для нас расстелятся
И звезды с лужи в небес нырнут,
Слова любви на губах поселятся –
Ворвутся в лунную тишину.
Фары светят в глаза,
Снова мечутся чувства и тени,
Эта пьяная ночь
Нам любовь продала за гроши.
Ты считаешь часы,
Как ведущие в небо ступени,
И рисуешь меня
На потертой бумаге души.
Припев.
Ты сегодня со мной,
С самой странной на свете из женщин,
Что за крохи тепла
Платит взглядом и сердцем сполна.
Эта ночь для тебя –
Только ночь, но ни больше, ни меньше.
Ты же знаешь, что я
В одинокую грусть влюблена.
**
Письмо
Когда этот поезд – не знаю,
Да мне и не надобно знать,
Кружат, как юла заводная
Часы без покоя и сна.
Сюжет бесконечен и скучен,
На помощь творец не спешит.
И волчьему вою созвучен
Напев утомленной души.
Но беды с начинкой познанья
Всех истин, стремлений, путей
К основам ведут мирозданья,
К смирению и доброте.
Вечернего города бездна
Опять пленена тишиной –
И только дороги железной
Гудит о тебе полотно.
**
Забывает сиротство земля,
Злую мачеху – снежную замять,
Рвется к пойме река – и поля
В небо смотрятся лужиц глазами.
А поодаль, в сосновом бору,
Словно в царстве, от путников скрытом,
Все – царицы, все – как на пиру,
Хороши и до блеска отмыты.
Мне в развалинах снежных руин
Там, где трав прошлогодних соцветья,
Путь найти бы заветный один,
Чтобы душу весною пометить.
Чтоб запела она, как свирель,
Слившись с хором веселым грачиным
И в разлив, и в лучи, и в капель
Прочь ушла из сиротства пучины.
**
Насторожилась хмельная мгла,
И в Вашем взгляде не что-то – Нечто!
А опьяневшие зеркала
С душой моей в унисон лепечут,
Победный славя исход борьбы
На ринге сумерек густо-синих.
Ладонь… чужая? Родной судьбы
Белеет линия посредине.
**
Какая безысходность в том,
Как ветер жмет в объятьях слякоть,
И полыньей – раскрытым ртом
Хватает пруд снежинок мякоть.
А снег – седой, как едкий дым,
С карниза прочь вот-вот сорвется,
На чьи-то свежие следы
Падет – и в клочья разобьется.
И как же хочется бежать
Из этой жизни в жизнь иную,
Где разнотравье – и межа
Задушит ноги в поцелуях.
Июль, коснувшийся щеки
Теплом и ароматом тминным,
Во ржи затреплет васильки,
Как перья крыльев голубиных.
И я забуду, что зимой
Дни без надежд случались эти,
Где тишь да хмурь – и сам не свой
Промозглый бесприютный ветер.
**
Признание в любви
(почти всерьез)
Снова истово с тьмой разговаривать,
И душою, и телом не спать.
Черный чай по полпачки заваривать –
Да стихи на бумаге кропать.
А мудрей показаться так хочется!
Жребий ясен – опять до утра
В тяжком поиске образов корчиться,
Чтоб украсила мысль мишура.
Вьюга что-то тревожит, беснуется,
Прерывая рассветные сны,
Проследив за строкою, взволнуется,
Дрогнет луч сердобольной луны…
До утра с вдохновеньем, как с лескою,
Прорыбачила в омуте фраз…
Но не в склад рассужденья вселенские,
И не в лад. Надо проще: «Я Вас…»
**
Ты не пой под окошком, смазливая,
В непогоду, весна, не зови.
Я проснулась сегодня счастливая
Тем, что издревле в бабьей крови.
Стылый ветер без устали трудится,
Травы вешние просят тепла…
Уж скорее бы эта распутица
Поутру вновь тебя привела!
На столе, как в России положено,
Чарки две, налиты до краев,
Угощение постно, по-Божески,
А в углу самоварчик поет.
На плечах кашемир – нынче холодно,
Свет апрельский – ковром на полу…
Ты войди, отогрей, добрый молодец,
Дай надежд, как лампадка в углу…
**
Ты ведь знаешь… Это бывало с тобою тоже…
Вместо линии жизни – круг, что уже замкнулся,
И горит душа – так горит от пощечин кожа,
Бьются мысли вновь с частотою больного пульса.
А дорога… Полно! Дорога? Не путь – мученье!
Кто прошел до нас, кто до нас любил – с нами квиты,
Так и наши души нынче в одно мгновенье
Словно мелочь, в пыль той проклятой дороги вбиты…
**
А в сущности и не было земли,
Стареющей под снежной сединою,
В каскадах туч созвездья не цвели,
И не шептались ветви за спиною.
Подлунный мир, сияющий, ночной,
Погас, сверкнув, как вспышка озаренья…
Не поменялись жизни измеренья,
И грани меж землей и вышиной.
Нет, не было… А может, было?.. Было
Мгновение, как птица промелькнув,
Где мы гостили в царстве ночи стылой,
В неразберихе улиц утонув.
**
Замрет ладонь, с твоей ладонью встретясь,
Но прожит миг – и мне пора уйти…
Тоска в глазах. Насмешка в междометьях.
Виновна жизнь – а мы друг другу мстим.
Зачем теперь, друг друга не жалея,
Мы любим – не на радость, а назло?
И лишь мечта еще дыханьем греет
Сердец разбитых хрупкое стекло.
**
А тоска – будто груз на плечах…
День сияет небесной лазурью…
И листвы золотая парча
Подружась с ветерком, балагурит.
Ты проснешься в лучистом плену,
И, окутанный светом осенним,
Может, вторя недавнему сну,
Вновь с забытою встретишься тенью –
И ужалит коварной пчелой
Память сонную, тихую душу,
Из былого, что стало золой,
Разгорится огонь – не затушишь!
Ветер в песне тебе напоет,
Что и мной ничего не забыто.
Губы имя прошепчут мое,
Будто грешник – святую молитву…
**
Не слиться нашим меридианам –
Жесток извечный закон планет…
Слова далекие в омут канут
Багряно-желтых холодных дней.
Все тише голос, бледнее тени
Воспоминаний. И не спасти
Души в промозглой тоске осенней,
Где запах горечи ощутим.
А сны безлики, и дни короче,
Горьки, как правда, слепы, как ложь…
Но грусть разлуки в тенетах строчек
Устанет биться и стихнет все ж…
**
Потемки кирпичных джунглей,
Немые ночные окна,
Надежды погасли угли –
И чувств провода – без тока…
К душе твоей мчась столикой,
Не выдержала забега…
На стеклах – рассвета блики,
А кажется – хлопья снега.
**
МИМОЛЕТНОЕ
Из телефонных проводов –
Ночные длинные гудки,
Ни силуэта, ни следов –
Ему прощания легки!
В вагон! К нему – за два часа,
Но воля разума крепка,
И, словно жизни полоса,
Светла высокая тоска…
**
Внезапен осознания укол,
Сошли на нет безликие минуты,
Фонарный ряд, седая хмурость утра,
Где вновь поземка белою строкой…
Сдаваясь, крикну нежности: явись!
Уже не в счет с самой собою споры,
А на стекле морозные узоры
Как две ладони, пальцами сплелись.
Так много смысла в этих пустяках,
Все ощутимей с миром единенье…
Почти что осязаемы – мгновенья
Ночуют у надежды на руках.
**
|
Отчаянье мне веру придает,
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Франсуа Вийон,
«Баллада поэтического состязания в Блуа».
Шоу продолжается,
Шоу продолжается,
Сердце разбивается,
И пусть растекся грим –
Живет моя улыбка
Назло всему и всем.
Фредди Меркьюри.
|
Часть 2
Закулисье
|
**
Пусть часы сломаются заводные –
На банальных мыслях поставлю прочерк,
Как надежны истины прописные –
Но куда заманчивей междустрочье.
Череда людей в городской пустыне –
Незнакомцев призрачных караваны…
Поменяло время мои святыни –
Лишь все так же строки – как швы на раны.
И душа – в движении, будто лопасть,
Не боясь уже глубины и мели,
Так вертись же, жизни столикий глобус –
Не сойти мне с выбранной параллели.
**
Добрый город
Пурги загривок в окне мелькнет –
И к звездам кинется беззаботно,
А в окнах – свет, как янтарный мед
В многоэтажных бетонных сотах.
Ты – добрый город, ты – мой пророк,
В февраль одетый иссиня-белый.
На тонких струнах твоих дорог
Играют пальцы луны несмело.
Мне эта музыка так близка,
И я брожу средь вечерних улиц…
И верю в счастье, ведь мы пока
В обитель старости не шагнули!
А завтра будет конец зимы,
И дней, что тянутся, как столетья.
Гляди-ка! Ветер в чертоге тьмы
Влюбленных сосен целует ветви…
А боль отброшена во вчера,
И стерты с жизни чужие штампы.
Спешит душа, собираясь в храм
Под белый купол настольной лампы.
**
Карнавал
Одеянья – ярки и бесстыдны,
И в разгаре самом карнавал.
Скрылись безнадега и обиды
В царстве масок, в кривизне зеркал…
Но о неизбежном воздаяньи
Плачут там, на куполах кресты…
Души! Не носите одеяний!
Души! Не стыдитесь наготы!
**
Куражится смазливая ольха,
Ломает ветви, будто вены режет,
А груда листьев ветер чертыхать
Взялась с утра, свалившись на валежник.
Вновь из своих бездонных черпаков
Кухарки-тучи проливают воду,
И там, в вершинах – стопка облаков,
Как будто карт забытая колода.
Лишь в закутке под ветками сосны,
Где на седом полу игольном сухо,
Горюнятся, как будто ждут весны,
Лопух-старик да череда-старуха.
**
Ожидание
Бледнеют вдохновения черты,
Как блики свеч в тиши дневного храма.
Сундук души набит постылым хламом
Рутинных дел, обид и суеты.
Сплетенья чувств, как формулы, сложны,
Толпою омут города запружен.
На постаменте сердца – снова сны,
И – очи цвета сумерек жемчужных.
А наяву – тоска багряных крон,
Как всполох чувства, яркого, земного,
Но сколько ждать… Молчит пустой перрон,
Тебе мой зов неся с ветрами снова.
**
Небесный свет гостит на кровле,
Стряхнувшей прочь последний снег.
А крик стоит! У петухов ли
Душа откликнулась весне?
Уж больно разгулялись эти
Там горлопаны-вещуны,
Знать, тоже легче жить на свете
Им с наступлением весны!
**
В ладоши хлопал костерок,
А у воды, поросшей ряской,
Ночной метался ветерок
В забойной молодецкой пляске.
Там, чуть поодаль, на песке
Бессмертник с желтыми глазами
Как будто птицу вдалеке
Спросил, что будет завтра с нами.
И нам почудился ответ
В гортанном крике соколином:
«Коль сердцем вы с землей едины,
Она вас сбережет от бед.»
**
Блекнет лунный луч, что, кривую судьбы чертя,
До утра гостил на морозном стекле оконном.
Взмах руки прощальный… Ах, может, и впрямь пустяк
Тот иллюзий бред – и мудрее толпы законы?
Серость крыш, озноб, полусонных домов бетон –
Возвращенье к битве из милого сердцу тыла…
Но – слышны еще шаги на дороге стылой,
Так какое дело, что будет со мной потом?
**
Цветом яблоневым – мечты и листвой опавшею – вздохи,
За ними следует пустота, облетевших ветвей распятья,
Шальная река напоет мелодию иной эпохи,
И на зависть одиноким людям сожмет темноту в объятьях.
Тебе – иное, а мне – бродяжничать по вехам пыльным,
Ключом философии замки закрыв на дверях и окнах,
Чтоб не вошла истина, отмахавшая ради нас мили,
С горькой вестью, что яблонь цвет облетел до срока…
**
И дни безлики, будто прочерк,
И вновь пути к спасенью нет…
Лишь о грядущем, как меж строчек
Читать пытаюсь по луне.
Несладок чай, окно туманно,
Мечты – обманное лото,
И все же – ставить точку рано
В единоборстве с пустотой.
**
Замусолены бытом романы
В черноте городской полыньи,
В никуда, как поток из-под крана,
Льются лучшие чувства мои
А секунды – что дикие кони,
Клином спешки – усталости клин!..
Ледяные чужие ладони
Мнут бездарно души пластилин.
Зимних звезд синеватое пламя
Капли вечности в окна прольет…
Снова стены белеют – крылами,
Неспособными на полет…
**
В колесе фортуны ржавеют спицы –
Это метка сырости неуютной,
И теперь нам некуда торопиться,
И теперь, как осень, горьки минуты.
А была – мечта, и полеты были…
Иль свою придумали философию,
И за тени наших воздушных крыльев
Принимали сумерки цвета кофе?..
**
Отыщи в своем сердце нежность
Переливчатых трелей птиц,
И пьянящую ветра свежесть,
А еще – озорство зарниц,
И степенность лесов прохладных,
Теплый свет с золотых небес…
Только боль не ищи, не надо –
Твою боль я взяла себе.
**
ГОРОДСКОЙ РОМАНС
Сверху – серое стелется ложе
Бесконечности и пустоты,
На щербатой асфальтовой коже –
Переулков косые черты.
Вопреки геометрии строгой
Между зданий затейлив маршрут,
И на нить – кольцевую дорогу
Вновь нанизаны бусы минут.
Там, где высь продырявлена шпилем –
Там из раны сочится закат,
На афиши – поникшие крылья,
Что вовек к небесам не взлетят.
**
Несказанное выплесну сполна –
Куда грозе там майской быстротечной!
Мы обе с ней корпим над песнью вечной,
Но нынче я – сильнее, чем она.
Больным от быта – звездное драже,
И сны о рае возродятся в яви,
И душ полету помешать не вправе
Родной балкон на пятом этаже…
**
Однообразна мира пантомима –
И здесь у представленья нет конца,
Как истина сегодня нелюдима!
Бредет, минуя мысли и сердца.
Дней суетных срывая пустоцветы
Еще ее зову, как свет – весна.
В ответ – молчанье – худший из ответов.
В ответ – страшнее взрыва – тишина.
**
Седых стволов угрюмая стена
Сегодня тоже чествует унынье,
Рыдает медью мрачная луна
В пространство сизой предрассветной стыни.
Вздыхая тяжко, сонм дерев застыл –
Грядет атака снежной круговерти!
Лишь сердце леса – сто сосновых крыл –
Живут и бьются в белом царстве смерти…
**
…Ночь с тобой побредет
По промозглым дворам,
На перрон,
Что укрыт темнотою, как пледом.
Вновь твой мир – только ветер
Да звезд мишура,
А на те поезда
Нет в кармане билета.
Жизнь крадется, как вор,
Затерявшись в толпе,
Иль шумит
Да галдит
В ожидания зале…
Свою душу оставил
В рассветных купе,
А любовь обронил
На каком-то вокзале.
И дороги
Опять не туда уведут.
Рвутся нервы,
Как струны поломанной лиры.
Снова хочется спрыгнуть
На полном ходу
Из пустого вагона
Безумного мира.
**
СЫГРАЙ
Сыграй. Но только чуть позже.
Пусть губы сольются вновь.
Потом – оттолкнешь. По коже
Пройдет ледяной озноб.
Сыграй в закулисье ночи
Чужую смешную роль,
Скажи, что сюжет окончен,
Остыли любовь – и боль.
Прощенье зову я снова
На драму о нас двоих,
И душу венком терновым
Бросаю к ногам твоим.
Отводишь глаза…
На стены
Льют свет фонари – и высь,
И ждут, чтобы наши тени
Как прежде, в одну слились.
Под рампой луны не скроешь –
Смешон и нелеп твой грим.
А сердце, переча роли,
От смертной тоски горит.
Мгновения в пыль стираешь…
Но ты без меня – ничто.
Целуй! Потом доиграешь!
Уйдешь навсегда – потом!
**
Спалила в пепел прошлого тетрадь…
На новой – жизнь уже выводит строчки,
Но почерка ее не разобрать –
Коряв. И многоточья вместо точек.
Вот здесь – банально. Это – невпопад.
Мой разум доведен до исступленья,
Ведь путь вперед – как будто путь назад,
Где нет ни запятых, ни ударений.
А жизнь, потупясь двоечницей, вновь
Молчит, через плечо кому-то глядя,
И списывает из чужой тетради
В мою тетрадь надежду и любовь.
**
|
|
