Сегодня ночью она опять явилась Рийне во
сне.
Но какой разительный контраст между двумя
последними сновидениями...
В прошлый раз жена Эрика была худенькой
старушкой в белом платочке. Словно сошла с полотна художника 19 века, Келера,
«Портрет матери».
Костлявая, с длинным острым носом, она
сидела в сторонке на стуле, безмолвно наблюдая за тем, как Эрик, стоя перед
мольбертом, пишет портрет Рийны. Как заправский художник – масляными красками. Эрик почему-то приснился ей художником, хотя
на самом деле был преуспевающим предпринимателем.
В том сне Рийне было ясно, что Эрик жену
не любит. Живет с ней только из-за детей. Рийна проснулась счастливая.
На этот раз жена Эрика вдруг оказалась
умопомрачительной красавицей.
Синеглазая яркая блондинка стояла рядом с
неотразимо красивым Эриком на огромном рекламном плакате, сияя ослепительной
улыбкой...
Рийна проснулась, чувствуя себя очень
несчастной.
«Все-таки, как она выглядит на самом
деле?» думала она, стоя у окна и глядя во двор, где далеко внизу, в огромной
луже посреди двора, окруженного серыми панельными девятиэтажными домами,
отражалось пасмурное небо, хмурые тучи и
чего-то не поделили три чайки. Птицы подскакивали над лужей, взлетая в
воздух, кружились друг над другом, издавая пронзительные крики. «Почему она
вдруг приснилась мне такой красоткой?»
Временами ей начинало казаться, что на
самом деле никакой жены у Эрика нет. Если бы не эти сны... Наяву она ней
никогда не думала. Ей было неприятно, когда он сам упоминал о ней.
- Наберись наконец храбрости, съезди в
Пярну и посмотри на нее. Всего-то два часа езды на автобусе, - говорила за ее
спиной Анне, ее подруга еще со школьных лет, сидя за кухонным столом и листая
потрепанный сонник. – Я бы на твоем месте давным - давно помчалась бы туда,
сходила бы под каким-нибудь предлогом к ним домой! Когда он в командировке,
конечно. Или же - к ней на работу.
Прикинулась бы почтальоншей или пациенткой...Вот, нашла! Слушай. Увидеть во сне
фотографию, тот плакат ведь был, говоришь, огромная фотография? означает
какой-то обман...Так, подожди...рисовать...картину. Рисовать
...Вот!...ага...кто-то вас обманывает....Обман! –торжествующе заключила она,
довольная, как ученый, нашедший наконец феномену научное объяснение.
«
Какая ерунда...Дурацкие сонники...Какой тут еще может быть обман? И так уже
целых шесть лет Эрик обманывает жену...»
- Съезди в Пярну,
- не отставала Анне. – Посмотришь на нее и обретешь душевное равновесие.
- Я боюсь, -
сказала Рийна.
- Ничего, не укусит.
Она же не знает, кто ты такая есть.
Рийна отошла от окна и принялась
расхаживать по кухне.
- Неужели ты меня
совсем не понимаешь? – спросила она.
- Нет, не
понимаю. Мне сны снятся очень редко...- пожала Анне почему-то, чуть ли не с
превосходством, плечами.
«А в чем, собственно, ее превосходство?»
обиженно думала Рийна. «У нее вообще никого нет – ни мужа, ни любовника...»
- Сама подумай -
если она и правда –страшная, что тогда? Значит, я его переоценивала, ошиблась в
нем!- сказала она.
«А главное - какое унижение! – он даже от
уродины и не собирается ко мне уходить», думала она, но ни за что не призналась бы в этом.
- А если она
красотка?
- Тогда...даже не
знаю...- сказала Рийна, хотя знала, очень даже хорошо знала.
Она будет чувствовать себя хуже его жены.
Начнет стесняться. Не сможет больше гордо расхаживать по квартире перед ним - в
чем мать родила...
Впрочем...с какой стати Эрик изменял бы такой красавице?!
...Всю дорогу до Пярну Рийна смотрела в окно.
Те же места, мимо которых так часто проезжал Эрик, бывая в Таллинне.
Рийна смотрела на них с нежностью, как на
друзей – сообщников. Она представляла себе, как Эрик ехал этой же дорогой.
Думал о чем-то своем...
Солнце высунуло красный краешек из-за
горизонта далеко за полем, припорошенным снегом, слева от шоссе. Длинная
квадратная тень двухэтажного комфортабельного
автобуса скользила по снежным
полям справа от шоссе. Пока Рийна собиралась и колебалась, наступила зима.
Уже когда автобус почти подъезжал к Пярну,
за окном промелькнул новый супермаркет, который довольно быстро прогорел и
теперь пустовал.
С этим местом у нее было связано одно
обидное воспоминание.
Они с Эриком поехали вскоре после открытия
этого шикарного магазина посмотреть на это чудо.
Здесь были в продаже такие красивые вещи,
которые в Таллинне, несмотря на изобилие нового времени, еще ей не попадались.
Но Эрик отговорил ее и купил ей не то, чего ей так хотелось...
Когда они уже сидели в машине - она, держа
коробку с обувью на коленях, дулась на него - он вспылил:
- Черт побери,
туфли, которые ты хотела- это же -
выброшенные деньги! Вид такой же, как у этих, а вдвое дороже!
Туфли эти были из грубой кожи и так натерли
ей ноги, что она надевала их только два раза. Каждый раз, когда ей попадалась
на глаза эта коробка с обувью, ей приходила в голову одна и та же мысль:
«Выброшенные деньги...».
В Пярну, когда автобус переезжал через реку
по старому узкому мосту, где внизу на замерзшей уже темной воде образовался
странный, похожий на паутину, узор, она вдруг почувствовала огромный прилив
нежности к Эрику.
Ей вспомнился тот летний вечер...
Они проезжали под этим мостом на моторной
лодке... Он, загорелый, с закатанными до локтя рукавами рубашки - такой
красивый!- ни с того, ни с сего вдруг весело подмигнул ей и сказал, показывая
вверх, в сторону моста : «Девочка моя... Тише
едешь, дальше будешь»... Какой он милый... как он любит подшутить,
озадачить...
В поликлинике Рийна сдала полушубок в
гардероб и ознакомилась с фамилиями врачей, чтобы ответ был наготове, если жена
Эрика спросит, кого она ищет...Найдя лабораторию, где та работает, остановилась
за дверью. Будь что будет. Она скажет, что ошиблась дверью и быстренько
исчезнет.
Рийна постучала, приоткрыла дверь...
- Доброе утро.
Проходите пожалуйста, садитесь, -
сказала врач - лаборант, не глядя в ее сторону.
Она держала в руках пробирку с кровью и
разглядывала ее на свет.
Боже...вот она какая - жена Эрика...Рийна
вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Словно утратив силу воли,
она машинально прошла и покорно села на стул напротив нее. Сердце колотилось,
как у воровки, которую вот - вот схватят на месте преступления.
- Дайте,
пожалуйста, ваше направление, - сказала жена Эрика деловито - дружелюбным
тоном, поставив пробирку на место и впервые посмотрев на нее.
В потрясенной до глубины души Рийне вдруг
обнаружился и расцвел пышным цветом дар вранья.
- Извините, я потеряла направление...Вы не
могли бы сами заново ввести мои данные в компьютер ? Я продиктую... Я живу в
Таллинне, сейчас здесь отдыхаю. Меня таллинский врач просил с этим не тянуть.
«Вот именно, посреди зимы приехала на
летний курорт отдыхать»,
думала она с ужасом, продолжая без умолку тараторить.
- Хорошо, - улыбнулась жена Эрика. – А
сейчас дайте пожалуйста мне ваш пальчик.
Рийна послушно протянула палец и вдруг чуть
ли не с мистическим ужасом увидела, какое кольцо, кроме обручального, носит
жена Эрика.
Серебрянное кольцо с небольшим лазуритом.
Точно такое же, как у нее самой!
Она принялась деловито выдавливать кровь
из кончика пальца Рийны в пробирку. Когда она успела проколоть кожу, Рийна даже
не осознала.
Кольцо...дешевенькое колечко, но Рийна
носила его не снимая. Подарок Эрика. И еще большим подарком были его слова в
тот день рождения :«Синий камень для синеглазки...»
Внезапно жена Эрика перестала возиться с
пробирками и в упор уставилась на нее.
- Мы с вами
случайно не знакомы? - спросила она, нахмурившись.
Рийна осмелилась в ответ лишь
неопределенно пожать плечами.
- Мне почему-то
кажется, я вас где-то видела, - сказала жена Эрика недоумевающим тоном.
« Неужели Эрик умудрился забыть мою
фотографию дома, на видном месте!» ужаснулась Рийна.
- Не думаю, -
пролепетала она .
- Как странно...
- сказала жена Эрика.- Ваш врач просил группу крови тоже определить?
Рийна молча кивнула. Пусть определяет,
что хочет...Лишь бы не «кто я такая есть...»
...Я же знала,
знала, что этого нельзя делать, думала Рийна, выйдя из поликлиники и почти
бегом направляясь в сторону автобусной станциии. Ей хотелось побыстрее уехать,
обрести душевное равновесие.
Когда автобус переехал через мост, она
почувствовала, что начинает успокаиваться. Но эта женщина...Ее внешность...
Вскоре снова промелькнул знакомый
супермаркет, теперь с левой стороны шоссе, заброшенный, с пыльными окнами... и,
помимо ее воли опять кольнула мысль: «выброшенные деньги.»
«Почему эта женщина показалась мне такой
знакомой? И почему после нее осталось смутное чувство тревоги...даже...опасности?», размышляла Эва, жена Эрика, закладывая
пробирки с кровью в автомат.
Она включила автомат и села за компьютер.
«...А как нервно она теребила это кольцо на
пальце, по странному совпадению, такое же, как и мое...Так переживать из-за
мелочей, из - за потерянного направления от врача! Такое знакомое, знакомое лицо...»
Какое-то неприятное, тревожное чувство все
нарастало в ней.
Эва машинально следила за тем, как аппарат
начал свою работу, как два манипулятора, напоминающие огромных комаров, начали
опускать свои никелированные хоботочки то в пробирки с кровью, то в пробирки с
препаратами, чтобы смешать их для проведения
автоматического спектрального анализа.
Позже, распечатывая из компьютера готовые
результаты анализов, Эва поинтересовалась, в порядке ли кровь у той незнакомки
со странно знакомым лицом. Анализ просто идеальный. Группа крови как и у нее
самой, самая распространенная.
«Нет, ну какое все-таки знакомое лицо...»
Вдруг она вспомнила.
Это же... та самая женщина, которую она уже
несколько лет подряд иногда видит во сне.
- Что случилось?
- спросила Анне. - Чем ты так расстроена?
Рийна стояла у окна, задумчиво глядя, как
падают редкие снежинки.
- Говори же -
какая она из себя?
- Рост – средний.
Стройная. Светлые волосы. Синие глаза...
Рийна тяжело
вздохнула.
- Да она что же –
копия – ты? – воскликнула Анне.
- Почти как
сестра, - сказала Рийна, продолжая неотрывно смотреть на медленный танец
снежинок за окном.