- Сегодня - самый счастливый день в моей жизни!
     Этими словами д-р Борис Моргенштерн закончил свою Нобелевскую лекцию, и в зале раздались соответствующие случаю аплодисменты. Слова эти были преувеличением. Доктор философии, руководитель лаборатории биокибернетики из хайфского Техниона свято верил, что самый счастливый день в его жизни еще впереди.
     Борис прекрасно понимал, что Нобелевская премия – не самая престижная премия в мире, и ему совсем не обязательно было оказаться в одной компании с Ясером Арафатом, которого он ненавидел всей душою еще задолго до своей службы в боевых частях. Но чек на сумму $1,200,000 с лихвой компенсировал ему некоторые моральные неудобства... Нет, д-р Борис Моргенштерн вовсе не был меркантильным... Его отношение к деньгам было скорее среднестатистическим. Просто он уже точно знал, на что он их потратит. Более того, зная о присуждении ему Нобелевской премии по биокибернетике (это было первое присуждение премии по этой новой науке, рожденной на стыке сразу нескольких дисциплин, таких как микроэлектроника, физика, медицина, биология, психология, оптика), он уже начал тратить те немногие средства, вырученные им от продажи лицензий на производство Зеркалаторов Моргенштерна нескольким американским, японским и одной израильской фирмам.
     Борис не был филантропом. Он не собирался пожертвовать деньги какому-нибудь детдому в России, хотя такие предложения уже поступали. Заметим, что Борис родился в Ленинграде и восьмилетним ребенком вместе с родителями переехал в Израиль. Также он не собирался учреждать стипендию Моргенштерна для особоодаренных студентов Техниона, который Борис сам успешно закончил, хотя первоначально намечал посвятить себя политике. Однако его увлечение политикой неожиданно и своевременно закончилось после очередного «зигзага» Шарона. Борис быстро сделал научную карьеру, получив, редкий случай, степень доктора философии без защиты диссертации. Все продвижения по службе и награды Бориса были связаны с его детищем – Зеркалатором Моргенштерна. Но создать Зеркалатор было полделом. У Бориса Моргенштерна в голове уже созрел длинный ряд научных исследований и экспериментов, который по тайным надеждам Бориса мог бы решительным образом изменить всю жизнь человечества. Не больше и не меньше.
     Так что же это такое, Зеркалатор Моргенштерна?
     С виду обычное большое настенное зеркало, собственно при желании его и можно использовать в качестве обыкновенного зеркала... Но за внешней простотой прятался необычайно сложный прибор, над которым потрудился весь небольшой, но сплоченный коллектив лаборатории биокибернетики. То, что казалось зеркальной поверхностью, на самом деле было плоским экраном. Зеркалатор обладал огромной памятью, что позволяло ему запоминать все, что отражалось в его «зеркале».
     Мощный Анализатор позволял в доли микросекунды классифицировать и получить всевозможные физические и психические (если речь идет о живом организме) параметры. Так, анализ отражения человека мог дать полное представление не только о таких тривиальных параметрах, как рост, цвет глаз, уровень сахара в крови и т.п., но и о таких «тонких материях» как характер человека, тип его личности, настроение. Анализатор мог поставить диагноз, дать рекомендации по диете, прописать комплекс упражнений...
     Но, пожалуй, самой любопытной частью Зеркалатора был Синтезатор (Уж извините автора за его технический перевод), способный обладать огромной базой данных о различных людях, знаменитых и не очень, ныне здравствующих и не очень, представителях всех стран и народов, населяющих нашу планету. Но эти данные предстояло еще ввести. Информация об этих людях позволяла синтезировать их отражения, их голос, их темперамент и интеллект. С ними можно было беседовать, задавать вопросы и получать вполне адекватные ответы.
     Можете себе представить какой интерес был к этому проекту, хотя Борис Моргенштерн ревностно заботился, чтобы не было преждевременной утечки информации. Нет, он боялся не конкурентов, он не слишком заботился о своих приоритетах. Он опасался раввинов, которые могут счесть его проект некошерным со всеми вытекающими из этого последствиями, как это еще в прошлом веке случилось в соседней лаборатории, где занимались (и весьма успешно!) клонированием человека. По Техниону, да, наверно, и по всему Израилю, страна-то у нас маленькая, ходили слухи, что по ночам д-р Моргенштерн, закрывшись в своей лаборатории с наиболее преданными сотрудниками, вызывает духов и подолгу беседует с ними. Эти слухи были не столь далеки дт истины...
     Благодаря родителям Борису удалось сохранить русский язык, он владел им не хуже, чем ивритом, и если научную литературу он читал на иврите и английском, то художественную предпочитал на русском. Унего не было времени заходить в книжные магазины и библиотеки. Что почитать он находил в Интернете. Его любимым сайтом был сайт литературного проекта «У камина», где время от времени появлялись маленькие шедевры. Наверняка там появлялись и большие, но этого Борис уже не мог себе позволить. Особенно ему нравились яркие и необычные рассказы эстонской писательницы Хелью Ребане, а один из них «ИНТЕРВЬЮ ЖУРНАЛА «Эмансипированная Женщина» с ИММАНУИЛОМ КАНТОМ» даже подсказал ему интересную идею.
     Борис стал по крупицам собирать все, что известно об Иммануиле Канте, и заносить это в базу данных Синтезатора. В один прекрасный день, точнее, конечно, ночь легким нажатием на несколько кнопок пульта управления Зеркалатора, Борису удалось «вызвать дух» великого немецкого философа.
     Успех был полным и неожиданным. Борис был в растерянности, он не был готов к встрече с Кантом и не нашел ничего лучше, чем задать Канту те же вопросы, что задавала ему героиня рассказа Хелью Ребане... К чести Хелью Ребане ответы Иммануила Канта совпали процентов на девяносто...
     Эта история заставила д-ра Моргенштерна серьезно задуматься о применении Зеркалатора. Так он создал два направления экспериментов с Зеркалатором, одно из которых держал в строжайшей тайне.
     Нобелевская премия пришлась как нельзя кстати, очередной экономический кризис из-за внеочередной интифады грозил урезать и без того скудные ассигнования на научные исследования.
     Борис не помнил автора высказывания, что «проблемы не решаются на том уровне, на котором возникают», но под самим высказыванием с готовностью бы подписался. Он видел, что мир, в котором и ради которого жил он, погряз в проблемах, и все время пытался найти способ как выйти из этого порочного круга, как подняться на более высокий уровень. Его несекретная идея была вот в чем: а что, если ввести в базу данных не данные о какой-нибудь реальной, пусть даже гениальной, личности, а попытаться синтезировать некую виртуальную идеальную персону? А затем задать ее отражению вопросы, на которые у человечества пока нет четких ответов?
     Один такой вопрос уж очень мучил Бориса, и он мечтал задать его первым. Борис жил в небольшом приморском городе в 30 километрах к северу от Хайфы. В этом городе было два кладбища, одно гражданское, другое военное. Гражданское кладбище было переполнено, уже давно хоронили за оградой, могилы неотвратимо приближались к морю... Борис не любил бывать там. Он считал, что память о человеке заключена вовсе не в надгробии, а в сердцах людей... Поэтому, чтобы чтить память о человеке, совсем не обязательно идти на кладбище. Так что каждый приход его на кладбище был лишь данью традициям. Борис относился к этим посещениям спокойно, но было нечто, что действительно волновало его и долго не давало покоя. По дороге на гражданское кладбище он всегда проходил мимо военного. В отличие от гражданского оно было почти незаполненным. Вид этой пустующей земли, ожидающей своей пищи из недожитых молодых жизней, вызывал у него приступ ужаса... Будучи ученым, Борис пытался найти способ, как остановить совершенно бессмысленные войны.

*    *     *

     И вот настал день, когда в Зеркалаторе появилось отражение этой идеальной личности, и Борис смог задать давно мучавший его вопрос.
     Ответ потряс его. Он был столь прост и по сути был известен уже несколько тысячелетий назад... Зачем устраивать побоища, если можно ограничиться поединком двоих. Вспомните Давида и Голиафа... Но и поединок излишен! Его можно заменить ... спортивным соревнованим!
     Итак, Олимпийские Игры надо проводить непрерывно, а бюджеты министерств обороны передать в национальные Олимпийские комитеты! Ну, а на время Олимпийских Игр, как известно, войны прекращаются...
     Д-р Борис Моргенштерн уселся за письмо Президенту планеты. Окончив его, он понял, что пришло время направления экспериментов с Зеркалатором, которое он держал в тайне.
     Борис достал из книжного шкафа Тору и книги по Каббале, а в базе данных Синтезатора открыл раздел «Творец».

 

    Другие рассказы этого цикла можно найти здесь.