рыболовные базы и рыбалка в Карелии, рыболовные туры с рыбалкой на Волге рыбакам
Михаил Пискунов. О конкурсе, монодраме и современной драматургии
Вот незадача: я - член жюри! Новоиспечённый, шагнувший из участников в судьи по воле обстоятельств, продюсер, драматург и режиссёр Михаил Пискунов собственной персоной. Смотрюсь вслед за (г.г.) Голядкиным в зеркальце, странностью какой-то веет. Это мне предстоит найти лучших из лучших за сорок восемь часов! Ни сна тебе, ни отдыха - вот проклятье!
Проклятье? Хм... Как бы не так! Улыбка судьбы, по-другому не скажешь. И не нужно иронизировать по этому поводу, господа: какова организация конкурса, такова и работа жюри. Так уж вышло, пожалуйста, примиритесь, примите как должное.
Вначале отдам честь тем людям, кто задумал это совершенно бесполезное для всех дело. Бесполезное потому, что монодрама как род литературы выродилась ещё в прошлом веке, оттеснённая замечательными полишедеврами Теннеси Уильямса и Тома Стоппарда, а моноспектакль как вид театрального творчества убыточен с коммерческой точки зрения, если пьеса специально не пишется под востребованную актёрскую личность. Бенефис - да, можно попробовать. Для художественных и репертуарно-политических изысканий нет необходимости.
И всё же с бесполезностью я, кажется, поспешил, повёлся-таки на поводу у акул театрального бизнеса. Такие конкурсы нужны хотя бы потому, что их результат очень показателен: мои соотечественники и коллеги, российские драматурги, писать умеют. В каждой присланной работе ощутимо непреодолимое желание сделать наш театр лучше, закрасить своими цветами его белые пятна и пополнить великую русскую литературную копилку своими произведениями. Что ж, шанс есть у каждого.
Теперь зрим в самый корень.
Мы будем говорить о монодраме. Поэтому давайте-ка сразу определим для себя, что это за штучка. Поделюсь некоторыми соображениями.
Во-первых, как и любая пьеса, монодрама предназначена для сценической постановки. Значит, требует особого подхода к материалу. Значит, имеет прямую зависимость от актёрского исполнения.
Во-вторых, как и любая пьеса, монодрама - путь к истине, которая для автора выражена в идее, сверхзадаче (по Станиславскому). Всякий человек чего-то хочет, к чему-то стремится. Не в какой-то отдельный момент своей жизни, а вообще. Что это для автора? Что это для персонажа монодрамы? Отвечайте!
Эта цель пронизывает всю человеческую активность. Нужно помнить, что чем глубже, насыщеннее сверхзадача, тем сложнее и художественнее наш герой.
В-третьих, как и в любой пьесе, в монодраме есть сюжет, опирающийся на активное намерение героя. Вот тут есть подводный камень. Дело в том, что в полиперсонажной (термин мой, М.П.) драме это намерение, точнее, его осуществление, зависит от тех обстоятельств, в которых участвуют другие, помимо героя, люди: антагонист, соратник и т.п. Как же построить сюжет в монодраме, чтобы не получалось исключительно самокопаний героя в прошлом и мечтаний о будущем? Об этом читайте мою монографию «Современный моноспектакль: проблемы драматургии и режиссуры».
В-четвёртых, как и любая пьеса, монодрама обязана шевелить зрителям нервы. Эмоциональное воздействие - только об этом должен помнить просвещённый автор! Путь, которым вы поведёте своих будущих зрителей к истине - идее и сверхзадаче, может быть смешным, грустным, ужасным, безобразным, грубым, косноязычным... Но - никогда скучным, он должен действовать только через эмоции!
Итог всему - попытка определения:
Монодрама - художественное произведение, предназначенное для актёрского исполнения, имеющее в своей основе активный трёхмерный характер, который хочет чего-либо достичь здесь и сейчас.
В дальнейшем мы будем опираться на простую цепочку.
1. Если есть у нас активный трёхмерный характер, значит, он немедленно что-то хочет достичь. Эта цель, именуемая далее внешний мотив, близка и понятна каждому (зрителю, читателю, критику) и затрагивает его на эмоциональном уровне. Несомненно, мы всем сердцем посочувствуем человеку, которому, скажем, предстоит убить собственного сына своими руками из-за того, что герою смертельно угрожают.
2. Если кто-нибудь стремится к любой цели, то всегда есть то, что ему мешает. В монодраме это, прежде всего, драматические обстоятельства, которые вынуждают героя к определённым мыслям и поступкам.
Накроем нашего персонажа плотным, воздухонепроницаемым колпаком из стекла. Вначале он весел, беззаботен, но вот-вот закончится воздух! Дышать становится невозможно! Это толкает его на определенные действия: попытки перевернуть, разбить колпак. Люди, решившиеся на самоубийство подобным образом, нам неинтересны: у них нет сил действовать, а значит, имеется недюжинный авторский риск превратить монодраму в монолог самоубийцы. Этого нужно избегать.
3. Если всякому действию противостоит контрдействие, то налицо конфликт. Без него не может существовать ни одна пьеса, в том числе и монодрама. Но конфликт здесь - особого рода. Антагонистами в этом роде драмы являются не персонажи, а обстоятельства, которые складываются при помощи реально существующих людей. Самый распространённый приём это показать - телефонный разговор или внутренний голос. Но есть и другие средства, и о них разговор в моей монографии «Современный моноспектакль: проблемы драматургии и режиссуры».
4. Если есть активный характер, пружина конфликта разворачивает его (а вместе с ним и сюжет), то нужно помнить об одном: эмоции. Зрителям нужны не подделки, а настоящие, реальные смех, слёзы, гнев, негодование, сочувствие, восторг, ужас... И наш персонаж обязательно должен быть достоин (подчёркиваю это слово!) этих чувств! Тогда и только тогда будет сопереживание, эмоциональный контакт с залом, что важно всем участникам театрального процесса.
Вот такие прописные драматургические истины. И не зависимо от того, какой жанр, какую форму и содержание вы выберете, следуйте им, чтобы ваша работа была оценена достойно.
Перепишем наше определение, исходя из этих обобщений:
Монодрама - особый род драматического произведения, имеющий в своей основе один активный трёхмерный характер, обладающий внутренними силами для самостоятельной борьбы с обстоятельствами и достойный больших и трудных эмоциональных переживаний.
Есть у меня, как у всякого человека, свои пристрастия и свои фавориты. Номинация «Монодрама».
Пожалуй, самое живое явление конкурса – пьеса С. Кочериной «Запах кофе». Пьеса резкая, острая, эмоциональная. Уверен, что любая актриса, прочитав её, возблагодарит автора. Драматургический нерв в людях, подчас очень умных и жаждущих писать пьесы, встречается не очень часто. У Светланы Кочериной он чувствуется. Она пишет сердцем, не лукавствуя и не приспосабливаясь. Это завораживает. «Запах кофе» - монодрама в полном смысле этого слова.
Наталья Сомова - сильный многогранный характер, активный, деятельный. Автору, несомненно, удалось воспроизвести всю сложность и глубину его. Лучшие традиции русского реализма и психологизма обеспечат, у меня нет в этом сомнений, пьесе стойкость в наше трудное и неспокойное время разрушения старого и становления нового театра. Творческих успехов Вам, Светлана!
В. Лоза. Песнь о (г.г.) Голядкине. Странная, очень необычная работа! С одной стороны – классический Достоевский, с другой - наш современник Лоза. Уж не двойники ли, в самом деле?
Пьесе суждена долгая и счастливая сценическая жизнь. И не потому, что в стиле, что в основе - один из самых загадочных рассказов Достоевского. Думаю, дело в двух составляющих: в слове, очень живом, безыскусном, великом в своей простоте, и в центральном характере, цепляющем меня, читателя, за живое, заставляющем непринуждённо смеяться и сочувствовать одновременно. Поистине удивительно слияние Лоза-Достоевский, от которого по коже морозом: где магнит? Вот он, простой русский человек, поневоле решившийся начать учиться владеть собой!
С. Шуляк. Подполье. Несмотря на то, что пьесу миновала скорбная участь попасть в лонг-лист (хочу поинтересоваться у других членов жюри: почему?), она интересна всем своим существом: и замыслом, который соответствует времени, и сюжетом, где по большей части действенно раскрывается конфликт персонажа с обществом, и характером центрального персонажа, с дьявольской точностью выписанным, и речевым языком, так бережно охраняемым автором, и истиной, к которой ведёт он своего героя. Всё это даёт пьесе реальные шансы к выходу на сцены российских театров.
А.Соловьёв. Связной. Образец военной романтики и ужаса, привычки к смерти. Страшновато, честное слово, и несколько цинично, но так и нужно, и никак по иному про войну. Но разве это про войну? Нет! Автор нашёл приличный драматургический ход для того, чтобы показать всю мужественность и, вместе с тем, органичную слабость характера Питона, проводя его от суровости к слезам, а потом и романтике. Не хватает одного: прочного сюжетного каркаса. Отсюда и лишние словечки лирических отступлений, из-за которых теряется темпо-ритмическая структура.
М.Земсков. О любви к Чайковскому. Создаваемая набором тщательно подобранных слайдов атмосфера и в ней - студент Ариэль, будущий юрист, признаваясь себе в мнимой свободе, понимает, что он, уставший от ассоциаций и совпадений, полностью зависим от окружающего мира, и в этом я усматриваю его трагедию. Что делать? Только философствовать под музыку Петра Ильича, чем он и занимается на протяжении всей пьесы. Вспоминает Ницше, трапезу апостолов после смерти Иисуса (религиозный мотив нужно бы усилить). И вот это пресловутое «вдруг»: «Я поймал себя на мысли, что никого не люблю в этом зале. Я поймал себя на мысли, что кругом одни идиоты и пошляки, и у меня нет с вами ничего общего», - отстраняется Ариэль! Путь от наркотиков до семьи через работу и любовь - не ново и тривиально. Но автором найден отличный приём: сравнение с иноземной жизнью! Почти Тарковский.
Интересен рецепт бессмертия, предлагаемый героем: «Настоящий способ бессмертия только один - не в отрицании смерти, а в отрицании себя». Что такое рай? «И вообще, человек ты еще или уже нет?», «Человек - это то, что должно преодолеть, как говорил Ницше», «хотя на самом деле человек - всего лишь случайный, отдельно взятый и не в меру развившийся сперматозоид». Как мал мир!.. Я полностью согласен с автором.
В номинации «короткая монодрама» отмечу две работы: М.Беленький «Трудно быть Богом» и А.Ермак «Маленький автомобиль для одинокой женщины». Обе обезоружили меня своеобразностью замысла и авторским подходом к актёрской работе.
Об оценках. Не знаю, как можно оценить по десятибалльной системе творчество того или иного писателя. Куда приятнее помнить традиционные драматургические категории: 1) жанр; 2)конфликт; 3)развитие сценического действия; 4)построение монолога (речь героя); 5)характер.
Правда, у меня есть и своя пятёрка элементов, по которым я всегда оцениваю драматургические работы. Не буду отступать и на этот раз. Предлагаю вниманию организаторов конкурса таблицу оценок:
МОНОДРАМА ЗАМЫСЕЛ СЮЖЕТ ХАРАКТЕР ЯЗЫК ИСТИНА
4. Кочерина Светлана. Запах Кофе +++ +++ +++ +++ +++
69. Станислав Шуляк. Подполье +++ + + + +
8. Василий Лоза. Песнь о Голядкине ++ + ++ ++ +
12. Андрей Соловьев. Связной + + +++ + +++
67. Михаил Земсков. О любви к Чайковскому +++ + + + +++
КОРОТКАЯ МОНОДРАМА
29. Марьян Беленький. Трудно быть Богом +++ +++ + + +++
53. Александр Ермак. Маленький автомобиль для одинокой женщины + + +++ +++ +
ОТДЕЛЬНО
71. Эрнест Стефанович. Базар, который всегда с тобой +++ + + ++ ++
6. Диана Балыко. Ангелика решает продаваться +++ + + + +
9. Василий Ткачев. Хорошее отношение к собаке +++ +++ +++ + +++
+++ - «лучше и быть не может»,
++ - «хорошо»,
+ - «удовлетворительно».
Нужно полагать, что дополнительная номинация конкурса «Лучшее раскрытие внутреннего мира героя» в моей таблице есть «характер», «Наиболее актуальная и хорошо раскрытая тема» - «замысел + истина», а «сценически лучшее произведение» соответствует сумме баллов во всей пятёрке.
В целом отметил для себя, что каждая пьеса, присланная на конкурс, есть шаг к человеку, к познанию его внутреннего мира. Читаешь работы и понимаешь: не всё ещё потеряно! Жанр монодрамы жив и в отдельных случаях торжествует, превосходя по своей силе репертуар многих столичных и провинциальных театров. Это очень приятно осознавать. Свидетельствую всем авторам и организаторам конкурса своё признание. 25.07.07
Михаил Пискунов.
Далее – Михаил Пискунов в форме интервью говорит о современной драматургии:
НА ВОПРОСЫ ОРГАНИЗАТОРОВ КОНКУРСА «СВОБОДНЫЙ ТЕАТР» ОТВЕЧАЕТ МИХАИЛ ПИСКУНОВ.
Корр. Новая драма: пьеса для чтения или пьеса для театра?
М. П. Этот вопрос я задаю себе каждый раз, когда, по роду своей деятельности, мне в руки попадает новая пьеса. В своём драматургическом творчестве я не раз отвечал на него устами своих героев, и в пьесе «Трудная сказка» Автор вопрошает: «Что для меня театр нового времени? Театр как пустота? Театр как череда ничем не связанных между собой происшествий? Театр как одно действие, целенаправленное и логически последовательное?.. Вот сколько вопросов возникает у того, кто пытается определить театр нового времени. И будет прав любой, кто на каждый из этих вопросов ответит положительно или отрицательно. В этом заключено основное чудо театра: загадочность, порождаемая неизвестностью, вливаясь в освещённый софитами мир тесной сцены - коробки, ограждается критиком, испытывается вечностью и подтверждается овациями. Или тишиной».
Мне думается, что драматургическое произведение должно быть безупречно для читателя и привлекательно для режиссёра. Только тогда его можно будет назвать удавшимся.
Корр. Какая тема, на ваш взгляд, в драматургии является табуированной?
М. П. Отвечаю как драматург:
Будь то назойливо откровенно, приторно сладко или невыразимо горько, пишу всегда о том, что вижу, и для меня запретов нет!
Отвечаю как режиссёр: Драматургия острая, перчёная, социальная, в которой все наши жизни сошлись в одну большую жизнь, - это моя мечта. А тем хоть отбавляй! Я хочу правды, но другой, правды иного качества. Основной принцип моей работы - взыскательность и верность жизненной правде. К счастью, я не заражён микробом «постановочности», когда режиссёр теряет нюх времени и даёт зрителю набор живых картинок. Да, я обязан всё попробовать: и себя попробовать, и материал попробовать - одним словом, пробовать жить на сцене под чётким сапогом времени.
Отвечаю как театральный продюсер и менеджер: Чем тема резче, эпатажнее, чем больше общественный резонанс, вызываемый ею, тем ярче получается спектакль и повышаются кассовые сборы, что для коммерческих проектов, к сожалению, очень важно.
Корр. В каком из театров вы хотели бы увидеть воплощение вашей пьесы?
М. П. Мой театр - театр единомышленников. Мне кажется, что театр переживает время иначе, он вырабатывает некий закон о том, как жизнь может протекать во всех своих проявлениях. Закон, зависимый от пьесы, но независимый от времени. Современный театр жив, пока живы в нём люди, которые остро чувствуют время и приучают к этому других.
Корр. Кого из режиссеров вы представляете постановщиком вашей пьесы?
М. П. Драматургам не приходится выбирать режиссёра: они ждут, ищут и надеются. Но всё лучшее - впереди, придет время, когда режиссёры будут искать драматургов, а авторы - плакать от критики или отказа, марания текста... А, может, оно уже наступило? Может, было всегда?
Корр. Ваше творческое кредо, сведенное к афоризму.
М.П. «Стоять, отстоять, говорить и писать!»
Корр. Что вы любите в современной драматургии?
М.П. Она настолько разнообразна и многопланова, что ответить на этот вопрос односложно представляется трудным, да и бесполезным делом. Но я всё же попробую. Существование современной пьесы (и как литературного произведения, и как материала для театра) предопределено, по моему мнению, двумя основными критериями: первый - динамичное разрешение актуального конфликта, второй - качественный актёрский материал. Это, наверное, и следует любить в современной пьесе. Каждый актёр ждёт монологов, каждый режиссёр - острых диалогов, каждый читатель - интересного, остроумного и характерного языка, каждый зритель - близкой себе по ощущениям темы и идеи автора. Поиск гармонии, компромисса между этими условиями и есть, на мой взгляд, решающая задача драматурга. И когда они находятся, чудом сливаясь в одной пьесе, тогда и получается хороший спектакль по талантливому драматургическому произведению. Впрочем, стоит любить в современной драматургии и то, что мы любим в классике. Но это тема для отдельного разговора.
Корр. Что вы ненавидите в современной драматургии?
М.П. Пустоту и неприкрытую безнравственность, неоправданное действие, псевдологичные диалоги - не люблю, однако стоит по-режиссёрски оправдать действия, органично прикрыть пошлость эмоцией, как обнаружится и логика в диалоге! Лишь пустоту, отсутствие идейно-тематической линии ничем не затмишь: это сквозит и вонзается битым стеклом в кожный покров. Скажите, кто из людей любит пить из пустого стакана и есть из разбитых тарелок? Я - ненавижу!..
Корр. Ваш драматургический кумир. Объясните свой выбор.
М.П. Могу отметить пьесы В.Ляпина, Л.Разумовской, В.Сигарёва. Но, не имея сил предвидеть будущее, современные авторы вынуждены отставать от времени, поэтому и нет среди их произведений тех, что могут жить и через двадцать, и через тридцать лет. Время идёт вперёд, требуя новых тем, иных сверхзадач. «Так будем же сегодня благоразумны и постараемся извлечь из спектакля мудрость, так умело закодированную автором-драматургом, автором-режиссёром, автором-актёром. Нет никакого основания считать театр устаревшим, непрогрессивным искусством! И не будет никакого основания, если зритель внимателен и вдумчив, а спектакль - интересен и актуален. Тогда историки перестанут делить театр на времена, ибо в любом временном пространстве остаются люди, и их волнуют вечные проблемы непостоянства, бесформенности современности. Туда, мои друзья, к вечным проблемам зову вас я, автор пьесы, которую вы сегодня узнаете!» - восклицает Автор из моей «Трудной сказки». Его я готов считать для себя образцом. Но кумира в драматургии у драматурга быть не может, так как творчество останавливается тогда, когда подражаешь или пытаешься самому себе льстить: могут быть лишь единомышленники.
Корр. Спасибо, Михаил Анатольевич!