Начал читать - и сразу повеяло детством - чистым, легким. Со своими "проблемами", которые, конечно же, посложней, чем у взрослых. Вспомнился Виктор Драгунский, точнее - его Дениска. Стиль рассказов, их язык, действительно похожи на стиль "Денискиных рассказов". Что вовсе не плохо. Да и язык детства - это язык особый. Не каждому "взрослому" писателю дано его освоить. Станиславский в свое время сказал: "Для детей нужно писать так же, как для взрослых, только еще лучше". Дети чувствуют фальшь гораздо тоньше, чем мы, взрослые. И чем больше "ребенка" осталось во взрослом, тем больше нюансов, порой крохотных, едва уловимых, распознает он в этом сложном мире. А мир - един для всех, для детей и для взрослых. Понять это - значит сделать мир лучше. А для этого взрослым нужно хотя бы попытаться понять детей. Понять, и не ломая, не калеча хрупкие детские души, просто протянуть детям руку и повести их в этот общий мир, знакомя с его загадками и тайнами, с его правилами и законами. Елена как раз и делает это. Пытается делать, и это у нее неплохо получается.
     В рассказе "Экзамен" как раз и показана первая ступенька "взрослого" мира глазами маленького мальчика. Беззаботная пора первых лет жизни под маминым "крылышком" прошла. И мир уже показал Вадику первые "колючки". Хорошо, что и родители не остались в стороне от "детских" проблем. Секция карате - не худший выход из ситуации. Тем более, показано, что родителям далеко не безразличны чувства и переживания сына. Правда, при этом папа кричит на маму при сыне, да еще с таким странным обвинением: "Ты из него девчонку сделала!" Интересно, а что из сына делал он сам? Быть примером для сына - его прямая обязанность! А он уже подает "пример"... И прямым текстом "умывает руки", отправляя сына на секцию: "Там его сделают настоящим мужчиной!" То есть папа признает, что сам он этого сделать не способен (впрочем, исходя из его слов, он этого делать как бы никогда и не собирался, считая пробелы в вопитании сына лишь проблемой жены). Впрочем, это не претензия к рассказу. Таких пап, действительно, хватает в жизни. Так что данный пример является лишь дополнительной "изюминкой" рассказа. Вот только если читать его будет взрослый. Ребенок же, если уже сталкивался с подобной ситуацией (наверняка ведь сталкивался, знаю я наших пап не понаслышке, сам папа!), может лишь убедиться лишний раз, что такое положение папы в семье - норма. А это не очень хорошо. Поэтому, если рассказ изначально предназначался для детской аудитории, было бы неплохо намекнуть читателю, что папина позиция в данном случае не вполне корректна. Как намекнуть? Это уже зависит от автора, от его мастерства. Для примера: пусть бы мама хоть огрызнулась, а не выслушивала эту обидную напраслину молча ("Папа долго потом еще кричал..."). Сказала бы в открытую: "А не твое ли это дело, дорогой, воспитать из сына мужчину?"
     По мальчику видно, что он уже начинает постигать изнанку "взрослой" жизни. Он видит разное отношение тренера к способным Мартышкиным и к себе: "Ну, с этого толку не будет". Он понимает, что можно быть для взрослыми "паиньками", а в кругу своих - подленькими (на примере тех же Мартышкиных). Он даже сделал вывод, что злыми собак делают люди. Читать это грустно, но это все правда. И от этого рассказ уже не кажется простой "выдумкой" автора. Жаль только, что ребенок, прочтя его, поймет, что нельзя рассчитывать на чью-то помощь в этой жизни, тем более - на помощь взрослых, а надо самому "разбивать доски" - ногой ли, головой - это уж как получится... Так что рассказ, скорее, не для детей, а для нас - взрослых, каким бы "детским" он ни казался.
     Почти то же самое можно сказать и о рассказе "В бассейне". Там конфликт между взрослыми и детьми выражен не столь ярко, но все же присутствует. Сначала мама "отбрыкивается" от проблем девочки: "Я не могу, я не работе". Знакомая отговорка, не правда ли? Потом мама "сдалась" , но опять, не затем ли, чтобы дочка скорее отстала? Тренерша в бассейне тоже не создает впечатление знатока детской психологии. Кричит, "потому что злая". Даже ребенок это сразу почувствовал. Впрочем, полноте, какая психология? Женщина просто не любит детей! Это дурацкое "пускание пузырей", двойки за "домашнее задание". Одного раза посещения такой секции достаточно, чтобы отбить у ребенка желание заниматься плаванием! Что, кстати, в итоге и происходит. Плавать девочка научилась, но уже не на секции. Где и как - интрига. :-) Это хороший ход. Заставляет ждать продолжения.
     А концовка-то у рассказа замечательная! Девочка все же заболела! (Разумеется, замечательно не то, что она заболела :-)). Права, значит, была мама! Видимо, не просто так она "отбрыкивалась"! Какой, следовательно, намек делается этим рассказом? Маму слушаться надо! :-)

     И, напоследок, об языковых и смысловых погрешностях. Их не так уж и много. К мелочам я придираться не буду, отмечу лишь то, что сразу бросилось в глаза, что "зацепило". Сразу хочу предупредить автора: я делаю это из самых лучших побуждений, желая подсказать автору, на что надо обратить внимание. Порой сам не замечаешь "бревно в собственном глазу", со стороны, как говорится, виднее. Не отрицаю, что и в моих произведениях таких "бревен" хватает, и я всегда только рад выслушать замечания "со стороны".
     Итак, в первом рассказе не понравилась фраза: "У нас от работы секция карате работает..." Два однокоренных слова в непосредственной близости - это некрасиво и нежелательно в большинстве случаев. Понимаю, что это прямая речь, сказать можно как угодно, и все же. Мне кажется, как вариант, здесь можно было сказать: "У нас от работы секция карате создана..."
     По второму рассказу. "В бассейне было гулко, но мне казалось, что кричит она не от этого, а потому что злая". Внимательно вчитайтесь в это предложение. Наверное, уже и комментарии излишни? На всякий случай поясню. Что казалось девочке? Что тренерша кричит не оттого, что в бассейне гулко? В общем, смысл в данном предложении куда-то "съехал". :-) Но это всего лишь досадная оплошность, не более (хотя вылавливать подобных "тараканов" все-таки желательно самостоятельно). Второе же замечание по данному рассказу небесспорно. Девочка назвала тренершу "Цербершей". У меня возникли очень сильные сомнения, что семилетняя девочка знает, кто такой Цербер. Даже если она и слышала это имя где-то краем уха, вряд ли она осознанно могла его применить в конкретной ситуации. Другое дело, если бы это шло от слов автора. Но в данном случае повествование ведется от первого лица, т.е. от лица девочки-первоклашки. Нигде ведь по тексту не сказано, что учится девочка в какой-нибудь спецшколе для особо одаренных детей, а в обычном первом классе античную мифологию еще не изучают, насколько я знаю.

     В качестве заключения хочу еще раз заметить, что рассказы Елены Малышевой непосредственные и добрые, легкие и в то же время не такие простые, какими кажутся на первый взгляд. Но самое главное, равнодушными они вряд ли кого-то оставят. Взрослого читателя они возвращают в детство, что всегда является бесценным подарком; юному же могут помочь в "исследовании" того огромного, сложного мира, в котором всем нам довелось жить.

     Андрей Буторин